А.Эйрамджан. Рассказ "ЛЁГКАЯ НОГА"

В последнее время мои дела пошли неважно – заказов стало меньше и я все гадал, почему: то ли дело в надвигающемся

кризисе, то ли русское коммьюнити Майами постепенно американизируется и ремонтировать аппаратуру уже не желает –

выбрасывают старую и покупают новую? Кто его знает, так это или не так, но факт, что вызовов у меня стало намного меньше, а те немногие, что еще случаются приносят мне какие-то гроши. И поэтому я охотно откликаюсь на любые предложения

заработать деньги каким-нибудь другим способом, например, провести электропроводку, врезать дверной замок, обучить на своем автомобиле вождению, заменить прокладку или вентиль в квартире, если для этого не требуется отключение стояка.

Вот, в таком духе разные работы я с удовольствием выполняю. А один певец из русского ресторана время от времени

вызывает меня снять видеопробы с участием девушек, которых он, якобы, собирается привлечь к совместному выступлению в качестве балетного сопровождения. Он дает такое обьявление в русскую бесплатную газету : «Лучший голос Майами набирает симпатичных девушек в кордебалет для совместного выступления по всем штатам». И многие девушки откликаются. Пробы

эти обычно он проводит на пляже, девушки приходят с купальниками и он просит их пройтись по берегу, потом сделать

несколько танцевальных па и в заключениие танцует вместе с девушкой вальс на песке и в финале, почти всегда, поднимает девушку на руки и я в этот момент укрупняю кадр так, что в нем остаются две головы – певца и девушки и они должны смотреть друг на друга с большим чувством, как просит певец. Насколько мне известно, ни одна девушка из отснятых мной видеопроб до сих пор не появилась вместе с ним на сцене в ресторане или на каком-нибудь корпоративе и тем более не отправилась в

турне по штатам, в котором еще ни разу не побывал и сам «лучший голос Майами», и, как он мне объяснил, все потому, что

эти девушки не прошли главную пробу – на совместимость характеров. Меня это не очень-то и волновало, главное, что он мне неплохо платил и потому я всегда охотно откликался на его предложение провести очередную пробу. И вот в этот день на пробу пришли две девушки: одна такая стильная вся из себя, в дорогих очках, часах, с татуировками на плечах, а вторая как будто только что сошла с поезда пригородной электрички где-нибудь в Саратове или Курске. Такая

простенькая, без всяких наворотов в одежде, без макияжа и с плоским рюкзачком за плечами. К тому же выяснилось, что у нее нет купальника. Певец, сразу воспринявший ее как неизбежный брак в работе, сказал, что без купальника пробы невозможны и переключился на девушку в дорогих очках и с тату. А эта, с рюкзачком, подошла ко мне и спросила: - А можно мне остаться и посмотреть как будут проходить пробы? - Пожалуйста, – разрешил я.

Дальше все шло по накатанному сценарию: девушка с тату бегала на фоне прибоя, танцевала в меру своих способностей,

а под конец подключился к танцу и певец и все закончилось крупным планом, где девушка смотрела на певца вполне

душевным взглядом.

- Маэстро! – крикнул мне певец. На пробах он всегда называл меня так, стараясь дать понять девушкам, что снимал их не

какой-то пляжный фотограф, а мастер жанра, опытный оператор-профессионал. - Вечером жду смонтированный материал!

- Будет сделано, шеф! – ответил я ему с почтением и он мне подмигнул: в ответ на «Маэстро» я всегда подчеркнуто

почтительным тоном поднимал его авторитет в глазах дамы, которую он собирался охмурять. По-моему, это была главная

цель всех этих его объявлений в газете и проведения проб. - Она прошла конкурс? – спросила меня вторая девушка. - Не уверен, - сказал я. – Ей предстоит еще проверка музыкальных способностей, - сказал я. – Актрисы кардебалета

должны уметь и петь.

- Ну, я бы точно не прошла такой конкурс, - вздохнула девушка. – Танцевать я еще могу, а вот петь... Дайте я вам

помогу! – Она взяла чехол , увидев, что я собираюсь туда вложить штатив. - Спасибо, - сказал я , уложил с ее помощью штатив в чехол, завязал тесёмки на горловине. Взял кофр с камерой и закинул ремень штатива на плечо. – До свидания, - сказал я девушке. - До свидания, - ответила она. Я прошел несколько метров в сторону выхода с пляжа и по дороге оглянулся: девушка стояла там же, где я ее оставил,

смотрела на океан. - Может вас подвезти! – крикнул я ей. – Я на машине.

- А куда? - спросила девушка. - Ну, куда вам надо. Если это по пути, - добавил я на всякий случай. - А мне никуда не надо, - ответила девушка. – Я здесь ничего не знаю... - Вы что, не живете здесь? – удивился я. - Да, - сказала девушка. - Я только сегодня приехала из Атланты. - А где вы собираетесь остановиться? – спросил я. - Не знаю, - сказала девушка. – Я собираюсь устроиться бебби-ситером. - Понятно, - сказал я. – Но это не так просто – найти работу бебби-ситера. Может отвезти вас в какой-нибудь мотель. - А сколько там стоит номер? – спросила девушка. - Ну, есть очень недорогие, там можно за 50 снять на ночь, - сказал я. - Это подходит, - сказала девушка. – И вы можете меня туда отвезти? - Отвезу, - сказал я, понимая, что это мне совсем не по пути. - Большое вам спасибо! – девушка подбежала ко мне. – Я набрала здесь в русском магазине кучу рекламных газет и

прямо сегодня собиралась звонить на счет работы. И первым увидела ваше обьявление, про кардебалет. - Ну, это не мое объявление, - сразу сказал я. – Я просто выполняю пожелание моего клиента, певца. - Понимаю. А вот я подумала, раз неплохо танцую - могу попытать счастья. Все же лучше, чем мыть посуду в

ресторане... Девушку звали Катей, она приехала по рабочей визе на летние работы и вот сейчас виза у нее закончилась, но она решила остаться в штатах, устроиться на работу, найти адвоката и подать на грин кард. Многие так здесь поступают. Я привез ее в район дешевых мотелей в Холландейле, проехал несколько кварталов, выбирая, у какого мотеля стоит

остановиться. Дело в том, что в этих мотелях живут какие-то люмпены, наркоманы и прочая подозрительная шпана и я

остановил машину у самого приличного на вид. Номер там стоил, как выяснилось, 60 долларов – все цены растут сейчас и я

обьяснил Кате, что у меня сведения годовалой давности. - Ну, разница не очень существенна, - сказала Катя и попросила портье показать ей номер. В номере стоял жуткий запах курева и еще какой-то мути, возможно плохо промытой блевотины. Другого свободного

номера не оказалось. Мы поехали в другой мотель, там номер был получше, но тоже пропахший табаком, а на лестнице,

ведущей на второй этаж сидела группа черных парней, попивающих пиво из бутылок. - Мне неудобно вас беспокоить, но может стоит поехать в мотель, где номера подороже, но условия получше? –

спросила Катя. – Я в этом запахе не смогу уснуть. И тут я , прикинув, понял, что если отвезти ее подальше на Вест, там возможно и будут номера поприличней, только как

она оттуда будет выбираться без машины, если найдет вдруг какую-то работу по телефону. Я сказал об этом Кате. - У нас город автомобильный, - сказал я. – Это не Бостон и не Нью-Йорк, где есть общественный транспорт и можно

обходиться без машины.

Катя совсем погрустнела. - Я могу предложить остаться на один день у меня, обзвоните все нужные номера, договоритесь о встрече и я вас

отвезу туда, - сказал я. - Мне всегда везет на хороших людей! - обрадовалась Катя. – Как будто в самый трудный момент они приходят мне на

помощь! Ну разве это не мистика? Ну, что я мог сказать? Вообще-то, я не считаю себя плохим человеком и может ей со мной, в самом деле, повезло. Ведь

если бы она осталась там на пляже, неизвестно, как бы у нее закончился этот первый день в Майами. У меня квартира маленькая, однобедрумная. То есть с одной спальней. А в гостевой комнате я устроил свою мастерскую, она вся заставлена аппаратурой. В основном телевизорами, видео-плеерами, видеокамерами, ноутбуками, телевизионными

тарелками, компьютерами... Многое из этого барахла я принес с помоек – до сих пор не могу привыкнуть, как американцы

выбрасывают, на наш совковый взгляд, абсолютно пригодные вещи. Очень много из этих выброшенных вещей я восстановил и

продал своим клиентам по бросовым ценам, взамен их, требующих капитального ремонта. Вообще, очень много аппаратуры у

меня осталось от клиентов, когда выяснялось, что для ремонта необходимо купить дорогой агрегат или целиком заменить

целый блок – в этом случае клиенты исчезали с концами и за своей аппаратурой не приходили. И потому эта моя гостинная

была вся почти завалена стоящими друг на друге телевизорами, факсами, усилителями, компьютерами, сканерами, короче,

разной аппаратурой. Между всем этим электронным нагромождением вилась узкая тропинка к двери в спальню, а другая к

столу, за которым я обычно работал.Я уже привык к этому зрелищу, а вот новый человек, попавший ко мне, всегда на секунду, я заметил, обалдевал от такого вида кладбища современной электронной техники, картина эта завораживала людей, - мне

кажется, у них возникало желание рассмотреть поподробней, из чего состояли мои завалы. Так я думаю, вспоминая

напряженный взгляд этих людей. Катя тоже обалдела, но тут же пришла в себя с совсем неожиданной реакцией. - Ой, хотите, я вам здесь хоть как-то наведу порядок? – предложила она. – Тут ведь столько пыли! И запах чуть лучше, чем в том мотеле, - добавила она.

- Не стоит, - сказал я. –Вы будете спать в спальне, а я здесь на диване. - Так он ведь у вас завален смотрите как! К нему и подойти не просто! - Да я сейчас все разгребу! - взялся я за станину остова компьютера. – Вы лучше начинайте звонить. Я поднял этот компьютер и стал соображать, куда его можно закинуть. - А вам он очень нужен? – спросила Катя. Я посмотрел на компьютер и понял, что даже видеокарта, из за которой я его не выкидывал, уже давно устарела. - Нет, - сказал я. – В принципе не нужен.

- Так давайте выкинем – воздуху будет больше, - предложила Катя. Короче, через два часа нами было викинута большая часть моих завалов, -- старых телевизоров, компьютеров,

видеоплееров, принтеров, осцилографов, и еще около пяти ведер разных устаревших деталей, плат и схем. Остальное, что я

защищал как панфиловец, было уложено вдоль стены до самого потолка и тут выяснилось, что у меня вполне приличное

жилье, - проявились вдруг журнальный столик стекляный, очень даже симпатичный, про который я уже и забыл – он был плотно завален электронным хламом и еще одно кресло, почти новое, удобное и вполне приличное. Катя вымыла пол, протерла пыль,

а я стал готовить плов – холостяцкая жизнь сделала из меня хорошего кулинара – открыл бутылку вина, нарезал салат – то

есть я тоже внес свою лепту в это полезное, в общем, дело. После обеда Катя начала звонить по номерам, где требовался бебби-ситер и все ее звонки закончились безрезультатно: людей не устраивал или возраст Кати, или отсутствие рекомендательного письма и опыта работы. - Остается идти в посудомойки, - сказала Катя. - Утро вечера мудренее, - решил я. – Попробуете завтра, может и получится. Я сел монтировать утреннюю видеопробу, Катя смотрела телевизор, а потом мне позвонил певец и сказал, что материал я могу сегодня не привозить, так как с кандидаткой в кордебалет все накрылось, в кафе, куда повез ее певец, приехал за ней ее бой-френд и певцу пришлось уехать домой ни с чем.

- Неперка, одним словом, - сказал певец. – И вторая была не в моем вкусе.

- А она сейчас у меня дома, - сказал я, стараясь, чтобы Катя не услышала.

- Молодец! – обрадовался певец. – Наконец-то и ты подключился к делу.

- Ей некуда было идти, - полушёпотом объяснил я. – Она только сегодня приехала в Майами.

- Желаю удачи. В ней что-то есть. Действуй!

Он, конечно, был уверен, что я уже начал приставать к Кате и потому пожелал мне удачи. Но, во-первых, я не он, я так

сходу не могу начать домогаться человека, а во-вторых, в сложившейся ситуации я вдвойне был лишен возможности

«действовать». Ну, представьте, человеку негде спать, впервые в незнакомом городе, без работы, без жилья –

воспользоваться этой ситуацией и склонить к сожительству? На мой взгляд это крайне бесчестно. Вот именно в такой ситуации. Я, конечно, не ангел, бывали случаи, когда некоторые клиентки во время ремонта их аппаратуры начинали соблазнять меня и я понимал, что они делают это не от большого влечения ко мне, а из-за желания получить ремонт на шару. Ну, я был не против, я ведь живой человек. Но я никогда не предлагал клиенткам ремонт в обмен на секс. Никогда. Это не в моих правилах. И потому здесь у меня женщины появлялись от случая к случаю, в основном, какие-то отмороженные или не симпатичные, а к тем, с

которыми мы проводили кинопробы я вообще никогда не делал никаких подходов, даже когда певец меня к этому подталкивал: я считал, что это афера и потому не хотел принимать в ней участия в таком качестве. Снимать – пожалуйста, это работа, а вот кадрить, лапшу на уши вешать, обещая в будущем работу в несуществующем кардебалете – это ни за что. Так что Кате я дал

приют и ни о чем другом и не помышлял. Завтра она найдет работу, снимет комнату, а там, если захочет со мной встретиться – я буду, честно говоря, рад. Понравилась она мне и как женщина и своим характером, поведением – особенно меня поразило, как она меня заставила выкинуть, казалось бы, дорогое для меня электронное барахло! Никогда бы не подумал, что я так легко могу с ним расстаться. Катя заснула возле телевизора, я ее не будил, пока возился с монтажем, а когда я уже решил, что и мне пора спать,

разбудил ее. Катя категорически отказалась спать в спальне, считая. что это мое место, я там привык спать , и незачем мне менять свои привычки, а она вполне комфортно поспит на моем, недавно откопанном, диване. Сколько я не убеждал ее, что мне в сто раз

уютней будет ближе к своему рабочему месту – она категорически была за диван. Мне ничего не оставалось, как принести ей чистое белье и , пожелав спокойной ночи, уйти к себе в спальню. Так мы и уснули.

На следующий день Катя дозвонилась в несколько мест и я отвез ее по всем этим адресам – везде она получила отказ. В

основном, по причине отсутствия у Кати рекомендательных писем, опыта подобный работы и неопределенного положения –

без вида на жительство. Катя была обескуражена подобным результатом. - Мне говорили, что бебби-ситером запросто можно устроиться, тем более без документов. Все понимают, что в этом

случае платить можно меньше.

- Верно, - согласился я. – Это если брать на какую-то другую работу. Но когда берут для своего ребенка – люди бывают крайне осторожны. И тут мне поступил звонок по поводу ремонта телевизора и, поскольку клиент жил недалеко от того места, где мы с Катей в этот момент находились, я предложил ей заехать туда вместе со мной. И вот тут Катя считает, что ей повезло и именно потому, что у меня легкая нога. У хозяйки был годовалый ребенок,

который вконец замучил ее, - «прямо ни минуты покоя» - и я предложил ей воспользоваться услугами бебби-ситера, по случаю оказавшегося рядом. Мамаша тут же собрала ребенка, уложила его в коляску и Катя вышла в соседний сквер с ребенком на

прогулку. Я вскоре закончил ремонт телевизора и хозяйка сказала мне, что если я не против, хорошо, если Катя сегодня до

конца дня останется у нее. Мамаша была счатлива, что смогла наконец спокойно сделать какие-то домашние дела И ребенок к Кате почувствовал сразу симпатию и без крика и плача отправился с ней на прогулку, что очень удивило мамашу. Я не

возражал, а выйдя от хозяйки пошел в сквер и легко нашел там Катю. Мы решили, что это уже успех и , возможно, эта женщина

теперь будет вызывать Катю, когда будет нуждаться в ее услугах. Договорились с Катей, что я заеду за ней в 6 часов к этому самому скверу. На том и расстались. В 6 часов, когда я подъехал к скверу и только вышел из машины меня чуть ли не сбила с ног, подскочившая неизвестно

откуда, Катя. - Володя! Ну вы и волшебник! – стала она трясти меня. – Пришел с работы муж хозяйки, они посовещались и

предложили мне с завтрашнего дня работу на целый день из расчета 8 долларов в час! Представляете?! А за сегодня

заплатили мне 40 долларов! По этому радостному поводу мы пошли поужинать в «Тройку», заказали к столу красного вина «Шираз», а когда

приехали домой, я достал из своих запасов еще бутылку шампанского и мы распили ее, поднимая тосты за удачу, за наше

знакомство, потом выпили на брудершафт, потом потанцевали и в конце концов как-то естественно оказались в спальне на

моей кровати. С тех пор мы спим вместе в моей спальне, а диван остался для моих клиентов, там они сидят, ожидая окончания ремонта своей аппаратуры. И чем дольше мы живем вместе, тем больше я убеждаюсь, что с появлением Кати моя жизнь в корне изменилась и надо

сказать, в лучшую сторону. Месяца через два мы с Катей, как говорили у нас на родине, расписались. Сделали мы это по моей инициативе, так как

Кате нужен был вид на жительство, а замужество с гражданином США давало ей такое право. И хотя некоторые мои приятели

намекали мне, что возможно Катя охмурила меня именно с целью получения вида на жительство у меня на этот счет не было

даже капли сомнения, что это не так. Катя не корыстный человек. Я за это ручаюсь. «Лучший голос Майами», узнав, что мы с Катей поженились, приехал поздравить нас с бутылкой шампанского, весь вечер

удивленными глазами смотрел на Катю, а потом, когда я вышел проводить его к машине, сказал мне: - Да, маэстро, проглядел я царевну-лягушку, клюнув на титановые очки и цветное тату. Как говорят, век живи, век учись! А потом я как-то ремонтировал ноутбук одному своему знакомому адвокату и в разговоре пожаловался ему, что работы у меня стало меньше, то ли в связи с кризисом, то ли еще почему, но чувствую, что на ремонте аппаратуры долго я не проживу. И вдруг адвокат мне говорит: - Есть один довольно простой способ срубить одним махом 300000 долларов. - Каким это образом? – заинтересовался я. - Устраиваем тебе липовую аварию – эта схема в деталях уже разработана, участвуют профессионалы-мастера,

безопасность гарантирована. Врач дает заключение ( там тоже наши люди), что ты получил серьезные травмы и страховая

компания, под моим нажимом выплачивает тебе сумму, которую я тебе уже назвал. С вычетом моих услуг и врача – а это не

больше 30 процентов, - у тебя на руках остается приличная сумма, которую ты можешь вложить в какое-нибудь дело. Или

просто пожить годика два-три ничего не делая. А человеку, который врежется в тебя надо заплатить предварительно 3000

долларов кэшем.

Я тогда, помню, рассмеялся, сказал, что это дело не для меня и удивился, что такая криминальная афера до сих пор не

разорила страховые компании. - У них столько денег, что не разорятся, даже если все приехавшие русские займутся этим промыслом, - сказал мне тогда адвокат. И, что интересно, я тогда сказал адвокату, что это дело не для меня, а сам то и дело вспоминал это его предложение и

даже стал обдумывать кое-какие детали. Все же возможность заиметь без вского риска 200000 долларов очень

соблазнительна. Потом я рассказал о предложении адвоката Кате и она сразу отмела этот вариант. - Все же это – афёра. Не дай бог раскроется, тогда грозит тюрьма. И нам это совсем не нужно – я сейчас неплохо

зарабатываю, у тебя пока есть заказы. Так что не думай об этом. - А представь, что бы мы могли сделать на эти 200000? –спросил я. - Могли бы купить квартиру, чтобы не платить как сейчас рент, - прикинула Катя. – Но все равно не стоит ради этого ... - А если вложить эти деньги в дело? – спросил я. – Открыть, например, пельменную. Твои пельмени могут сделать нас

миллионерами, - с азартом сказал я. – Не будем работать на кого-то, а сами на себя. Станем средним классом! - Двухсот тысяч не хватит, - задумалась, Катя. – Надо ведь оборудование закупить – плиту, кастрюли, холодильники,

столы – стулья, посуду! Всего сразу и не припомнишь. Да и за аренду помещения заплатить придется вперед, говорят чуть ли не за полгода, а аренда таких коммерческих помещений стоит недешево... Да еще работников придется нанять... - Короче, деньги такие нам все равно не нужны, - сделал я вывод и в тот день мы эту тему закрыли. А вот через несколько дней Катя опять вернулась к ней и совсем уже с другим настроением. - Знаешь, Володя, я вот думала на счет этой аферы: конечно, иметь собственное дело – это заявка на приличное

существование. Не вечно ведь нам заниматься подденым трудом. Тогда ведь и ребеночка мы можем себе позволить родить...

И, если как ты говоришь, это дело полностью безопасное и твой клиент-адвокат уже не раз проводил такие дела – я согласна. - Молодчина! – обрадовался я. – А то я все время думаю – может это наш единственный шанс к успеху и мы его

упустим? - Только у меня одно условие, – говорит Катя. - Какое, говори, - сказал я, абсолютно не ожидая, что в следующее мгновение услышу. - Мы идем на это дело вместе. В одной машине и получаем сумму в два раза большую, - выдала мне Катя. – И тогда мы

сможем открыть пельменную. Я уже все подсчитала. К тому же у тебя нога легкая – значит у нас все получится! Я вначале чуть не потерял дар речи – такое мне и в голову не приходило. Понятно, я - мужчина, мне это как-то все же в

тему – рисковать физически. А вот женщине предложить такое! Нет, это невозможно. Я стал отговаривать Катю, но на все мои

доводы она приводила один: раз это дело безопасно, уже много раз опробовано, то какой смысл в эту подстроенную аварию

попадать тебе одному. Лучше вместе, одновременно, зато и куш будет больше в два раза. Короче, она меня в конце концов убедила. Я поехал к адвокату, рассказал ему о нашем решении. Он сказал, что такое у

него в практике впервые, что муж и жена оба идут на дело. Хотя, по жизни, так и должно быть: оба ехали и оба попали в

аварию. Логично. Так даже более правдоподобно. А то у них все дела с одними крепкими мужиками проходят. Сумма удвоится,

это факт, но парню, который нас стукнет, придется заплатить побольше, ну, думаю, вместо 3000 – четыре, максимум четыре с половиной. - Это не вопрос, - сказал я. – Главное, чтоб он четко все сделал. - Не беспокойся, - сказал адвокат. – Эти мексиканцы, которых мы привлекаем для такой работы – они рождались

раньше на спине мустанга, а теперь за рулем автомобиля. Виртуозы своего дела. Почти все участники автородео. Ну и началась подготовка к этой акции. Адвокат познакомил нас с водителем, который должен был устроить аварию.

Парень вел себя уверенно, похлопывал меня по плечу, типа все будет «О’кей», машину приведу в негодность, а на вас даже

царапины не будет. Я дал адвокату деньги для него – четыре тысячи (так мы договорились) и адвокат выдал водителю тысячу долларов аванса, а остальные должен был передать после выполнения работы. Договорились о дне проведения акции и всех

деталях. Катю мучил вопрос, что ребенок, за которым она следила все это время останется без няни на несколько дней и вдруг хозяйка возьмет и пригласит на ее место кого-нибудь другого. - Жаль, хорошая работа, да и к ребенку я привыкла. Ведь пока мы получим деньги по страховке, организуем

пельменную я бы могла еще работать, - говорила Катя. - Ты слышала такой анекдот? Еврей-портной говорит: если б я был царь, я бы жил лучше чем царь. Я б еще понемногу

портняжничал. - Ты считаешь, что я хочу портняжничать? – спросила Катя. - Но тебе это уже не нужно. У нас впереди большие перспективы. В день, на который была намечена акция – а мы выбрали воскресенье (водитель в этот день был свободен от основной

работы, да и для Кати подходил этот день – она была выходная) мы с Катей в назначенное время, пристегнутые ремнями

безопасности, выехали из дому на моей «Тойоте» , взяли курс на 95-ое шоссе, где нас должен был догнать наш «адский

водитель» на своем грузовичке «Форд». Никаких остановок, предварительных совещаний, телефонных переговоров с

водителем «Форда» адвокат нам категорически запретил делать и потому водитель должен был догнать нашу машину на этом шоссе и в удобном месте «приложиться». - Хорошо бы знать, когда и где он это сделает, - сказал я, посматривая в зеркало заднего вида. – Чтобы морально

приготовиться. - А мне хотелось бы, чтобы это дело прошло как бы под общим наркозом, - сказала Катя. – Чтоб раз – и все сделано.

- Ну, если хочешь, я не скажу тебе, когда он появится, - сказал я, увидев в зеркале заднего вида, неожиданно

вынырнувший откуда-то грузовичок «Форд» и буквально в следующее мгновение наша «Тойота» взлетела в воздух, я понял,

что мы переворачиваемся, а дальше произошло все так, как хотела Катя: я пришел в себя в машине «эмердженси» с

кислородной маской на лице и понял, что «дело» уже сделано. Рядом лежала на носилках Катя и глаза у нее были закрыты.

Врачи возились возле нее, она тоже была в кислородной маске. - Катя! – мне казалось, что я позвал ее, но не услышал свой голос. – Катя! – напрягшись, чуть не закричал я, но услышал какой-то свист. Но Катя открыла глаза, а надо мной склонился фельдшер и сказал мне, чтобы я был спокоен: оба вы живы,

сказал он мне, все будет хорошо. Короче, этот «адский водитель», оказывается, ехал за нами, держась позади рефрижератора, а когда рефрижератор

поменял ряд он разогнался и со всей мощью «Форда» нанес удар в левый задний бок нашей машины, да так неудачно, что

машина перевернулась, проехала на крыше метров 20 и нас с Катей извлекали из машины, вырезав обе двери. Хорошо еще,

что машина не взорвалась. Несмотря на то, что подушки безопасности сработали, мы с Катей все же получили серьезные

травмы. У меня повреждены были шейные позвонки, переломана левая рука и еще врачи констатировали контузию ( первые

несколько дней я не мог говорить – вылетали какие-то свистящие звуки, вроде тех, когда я , очнувшись, позвал Катю). А у Кати были переломы ключицы, ноги и сильное сотрясение мозга. Адвокат, посетивший нас в госпитале, сказал, что водитель обманул его, сказав, что имеет опыт подобной работы, а

нанести удар такой сокрушительной силы мог только полный идиот. Именно ошибкой при выборе водителя объясняется

прокол в исполнении задуманного плана. Но зато есть явные плюсы: первое – машина восстановлению не подлежит, значит,

по страховке я получу новую машину. Второе: отпадает необходимость платить деньги врачу, который должен был создать

липовую историю болезни – у нас налицо шикарные травмы для компенсации в гораздо больших размерах, чем планировалось. К тому же все теперь настоящее, не липовое и о таких травмах можно было только мечтать. И водитель не получит оставшихся по договору денег, так как провалил всю работу. Хорошо еще, что не убил вас. В тот момент все эти доказательства успешности операции показались мне малозначительными на фоне общего моего

состояния и состояния Кати. Врачи сказали, что мне предстоит сложная операция по восстановлению шейных позвонков и

предупредили, что иногда такие операции заканчиваются полным параличем конечностей. У Кати дела были получше –

ключица и нога должны были зажить со временем, врачей больше беспокоило сотрясение мозга, полученное Катей. Но время и лучшая в мире медицина помогли нам зализать свои раны. Кате сделали снимки мозга на сложнейшей

аппаратуре, проводили необходимое лечение и постепенно состояние ее улучшалось. Меня удачно прооперировали, слава

Богу без опасных последствий. Но две недели я должен был ходить в таком специальном воротнике-ошейнике,

поддерживающим мою голову, чтобы позвонки спокойно срастались. Адвокат время от времени приезжал к нам и подбадривал, говорил, что дела идут превосходно и он на законных

основаниях добивается от страховой компании максимальной компенсации. Приезжал проведать нас и «Лучший голос Майами». Он сказал, что как назло сейчас значительно возросло количество

желающих влиться в его танцевальный коллектив для выступлений по всем штатам и ему приходиться проводить встречи в

кафе «Старбак» - в свою квартиру он пригласить их сразу не может, так как выглядит его квартира не лучше, чем моя до

появления Кати – вся она завалена звуковыми колонками, микшерскими пультами, синтезаторами, микрофонными стойками,

световыми приборами и разобранными велосипедами. И потому он желает нам и мне в частности скорейшего выздоровления,

чтобы мы продолжили с ним наши видеопробы.

Врачи рекомендовали нам побольше бывать на свежем воздухе и мы , следуя их совету, выходили из дома и

прогуливались в окрестностях нашего дома. Со стороны, я думаю, мы выглядели очень трогательно: Катя в инвалидной

коляске, нога в гипсе, одна рука висит на груди на специальной подвеске, чтобы не травмировать заживающую ключицу, а

позади нее тащусь я с зафиксированной в одном положении головой, с гипсом на левой руке и толкаю ее коляску правой.

Многие подходили к нам и выражали свое сочувствие, предлагали помощь. Мы благодарили добрых людей, говорили, что

справляемся сами, а когда оставались одни, понимали, что самые простые привычные действия по обслуживанию самих себя, представляют сейчас для нас неимоверные сложности. Но когда мы думаем о своей пельменной, которая стала уже не

фантастической мечтой, а вполне реальной, тогда у нас появляются силы и уверенность, что мы все выдержим. А самое главное - я вдруг как-то отчетливо понял, что я теперь не один в этой новой для меня стране, нас теперь двое, и как говорили у нас на родине – мы к тому же еще и «в тельняшках». А временами мне даже кажется, что мы уже неразрывное

целое и я чувствую, как у Кати срастается ключица, проходят головные боли. А она то и дело опережает мои мысли и говорит

то, о чем я только что подумал, вслух. Что это? И я чуть не прослезился недавно от одной Катиной фразы. Мы, как обычно прогуливались возле дома и я вдруг вспомнил

когда-то давно виденный индийский фильм с показавшимся мне сейчас очень близким финалом. - Представь, было в этом фильме двое влюбленных, - стал я рассказывать Кате. - Все у них было хорошо, они пели друг

другу свои песни любви и вдруг девушка попала под поезд и осталась без ноги. Парень приходил к ней в больничную палату, клялся, что случившееся несчастье не разлучит их, он ее все так же любит, но девушка не верила ему и отвечала грустными

пениями. И тогда парень пошел и подставил свою ногу под тот же поезд. И фильм заканчивается тем, что они оба на костылях, счастливые удаляются в сторону восходщего солнца, напевая свою песню любви. Не кажется тебе, что мы оба сейчас со

сторны выглядим как та индийская пара? - Похоже, - сказала Катя. – Хоть и покалеченные, но зато вместе. Вот эти ее слова «зато вместе» для меня гораздо важнее, чем признание в любви. И тут Катя еще добавила:

- И хорошо, что ногу ты не повредил. Все же она у тебя легкая. Сентябрь 2012