Copyright © 2004 Киностудия "НОВЫЙ ОДЕОН". All rights reserved.
После того, как я окончил в Москве Губкинский институт меня по распределению направили в родной Баку в институт
“ Гипроазнефть” старшим инженером с окладом 100 ре. Хотя и жил я с родителями, но на эти деньги особенно не разгуля-
ешься. Хорошо, друзья пристроили меня в один подпольный цех, который выпускал водолазки, шариковые ручки с раздева-
ющимися красотками, брелки с портретами Муслима Магомаева, женские нейлоновые комбинации и многое другое. В этом
цеху я должен был выполнять, как теперь бы сказали, связи с общественностью. То есть разные мелкие поручения, вроде
подношений подарков нужным людям, получение справок, разрешений, ведение предварительных переговоров и тому
подобное, и надо было при этом выглядеть достойно и интеллигентно, чтобы представляемый мною этот подпольный цех
также выглядел вполне приличным предприятием. И платили мне за это в три раза больше, чем в моем проектном институте.
Надо ли говорить, что я по первому зову бросался выполнять данное мне цеховым начальством поручение.
Однажды мне поручили пойти к главному санитарному врачу города и получить разрешение на выпуск пластмассовых
хлебниц, техническую документацию на которые нам уже прислали из Польши.
Дождавшись своей очереди, захожу в кабинет к главному санитарному врачу и вижу за столом сидит Эльдар, мой москов-
ский знакомый – сталкивались с ним в актерской общаге на Трифоновской. Он отлично играл на гитаре и пел, все собирались
в комнате у его подружки Тани , иногда засиживались до утра. Как земляки мы с симпатией относились друг другу, не больше.
Поводов для дополнительных контактов не было.
- Привет! – удивился я. – Неужели ты - главрач?
- Как видишь, - сказал Эльдар.
- Ничего себе! – обрадовался я. – Надеюсь, теперь моя задача решится легко?
- А что у тебя? – спросил Эльдар.
- Пластмассовая хлебница – нужно разерешение на выпуск.
- Бабки принес? – спросил Эльдар.
- Конечно.
- Сколько?
- Триста, - сказал я, хотя мне выделили пятьсот.
- Маловато, но сойдет. Давай бумаги.
Я дал и Эльдар, не глядя, подмахнул.
- Пошли, отметим встречу, - сказал он, положив триста рублей в карман пиджака. – Я угощаю.
- Что, прямо сейчас? – удивился я, увидев, что он встал.
- А чего тянуть, - сказал Эльдар, нажал кнопку селектора и сказал секретарше. – Прием окончен, меня вызывают в министерст-
во.
Мы отлично с ним погужевали: сначала в “Интуристе”, потом в “Дружбе”, а потом поехали в Новханы, Эльдар там знал
подпольную ханушку, где для нас сделали джиз-быз и потрясающие кутабы. Вот вспомнил, даже слюнки потекли. Триста рублей
Эльдара улетели еще в городе, а после Новханов от моих двухсот остались только деньги на такси. И к тому же где-то я потерял
подписанную Эльдаром бумагу – разрешение на выпуск хлебниц. На следующий день позвонил Эльдару.
- Какие проблемы? Подпишу в любой момент. Приезжай.
- Я сейчас на работе.
- Где, в цеху?
- Нет, в Гипроазнефти. Вчера соскочил, а сегодня придется сидеть.
- Давай после работы я за тобой заеду – поедем к моим друзьям, посидим в хорошей компании. Идет?
Эльдар подъехал к институту на служебной “Волге”, захватил меня, по дороге мы заскочили в магазин, взяли конъяк,
шоколад.
- А кадры там будут? - спросил я.
- Будут, - сказал Эльдар, - но не думаю, что свободные. Это тебе не Москва! Кстати, как у тебя с Ленкой?
- Перезваниваемся иногда. Но, чтоб ты знал, она ведь там у меня не единственная была…
- Хорошая чувиха, - сказал Эльдар.
- Ну и твоя Наташка не хуже.
- А Наташка мне изменила, - сказал Эльдар. – Со своим же сокурсником, с актерского. Только с последнего курса. Я случайно
узнал. Я ведь к ней очень серьезно относился….
- Ну, ты ведь там почти жил, в их общаге, насколько я знаю. Ленка говорила.
- Не мог без нее. Поэтому. Мне ведь было где жить – у брата шикарная квартира на проспекте Вернадского. А их комендант
ночью облавы устраивал, пару раз я висел под окнами на водосточной трубе. Это на 4- ом этаже. Сейчас как вспомню – ноги
ватными становятся, представляешь? Я ведь с детства высоты боюсь.
- Ну и как теперь? В смысле Наташки, успокоился?
- Как сказать? – пожал плечами Эльдар. – Осадок все равно остался, противный. Я ведь поэтому и в Баку вернулся, чтоб от
нее подальше быть. Меня брат хотел в своей клинике оставить после института.
- Клин вышибают клином, - сказал я. –Надо тебе найти новую Наташку.
- Нет, лучше не надо, - сказал Эльдар. – Так спокойнее.
В тот вечер у его друзей мы неплохо посидели и Эльдар почти весь вечер пел. Я до Эльдара не любил комсомольские или
блатные песни под гитару у костра, мне, любителю джаза, это казалось абсолютно неинтересным, а в песни Эльдара я просто
влюбился. Еще тогда, в общаге. Наверное из-за манеры исполнения – вроде бы абсолютно индиферентной, слова он выбрасы-
вал как-бы нехотя, без нажима и голос у него был выскокий и чуть-чуть хрипловатый. Пел он песни Визбора, Галича, Клячкина,
и конечно Окуджавы и Высоцкого. Я , до Эльдара слушал песни Высоцкого так, вполуха, воспринимал только мелодию и хрип-
лый голос. А после того, как услышал в эльдаровом исполнении “ У вина достоинства, говорят целебные” - вот после этого уже
стал слушать внимательно записи Высоцкого. Эльдар еще пел “Пасхальную”, очень смешную, до сих пор не знаю автора:
“Все красят яйца, кто в синий, кто в зеленый!
Свои я крашу только в красный цвет.
И вот несу их в церковь как знамена,
Как символ наших доблестных побед!”
За такую песню в те времена можно было и схлопотать, а Эльдар пел ее, я уверен, не думая о возможных последствиях.
Так же беззаботно он пел один из шлягеров Магомаева, подменив слова:
“ Я схватил ее за сиськи,
Я тащу ее в кусты,
Ведь нельзя же на дороге,
Королеву красоты!”
Сейчас я слушал его, можно сказать, в филармоническом исполнении. сидя в мягком кресле, попивая конъяк. Кадров
свободных там не было – сидели друзья Эльдара со своими женами или девушками. И потому весь мой интерес сосредоточил-
ся на песнях Эльдара.И я имел возможность снова убедиться, что Эльдар – явно большой талант, самородок.
Везде, где бывал теперь Эльдар, старался быть и я. Кроме того, я водил Эльдара и по своим знакомым и везде он имел успех.
А на моем дне рождения, который я отмечал у себя дома, случился один инцидент, который немного подпортил мое отношения
к Эльдару. Когда уже расходились гости один из моих друзей, Ариф Гаджиев, отозвал меня в сторону и сказал:
- Извини, Сережа, я не могу тебе этого не сказать. Эльдар взял у тебя томик Ильфа и Петрова и спрятал за пояс. На спине.
Я поблагодарил Арифа, подошел к Эльдару и обнял его:
- Спасибо, дорогой, что пришел сегодня! Что это у тебя? – похлопал я его по спине и вытащил у него из-за пояса книгу.
- Прости, старик, это мой любимый третий том. Не удержался.
- А мой что, не любимый? – обиженно сказал я. – Так у меня дома никто не поступает, учти.
- Прости, - виновато сказал Эльдар. - Бес попутал.
Мне его стало жалко, вроде как опозорил при гостях.
- Когда твой день рождения? Я к этому времени достану и подарю тебе все пять томов. Идет?
На его день рождения я пришел с пятитомником Ильфа и Петрова и то, что произошло у Эльдара в конце вечера полностью
реабилитировало его в моих глазах.
Друзья у него были бомонтные, все дети известных родителей. Да и у самого Эльдара отец был академиком, а мать доктором
медицинских наук. Я в такой компании был впервые, с интересом прислушивался к их разговором, шуточкам, а в середине вечера
даже от души посмеялся, когда в дверях появился вратарь “Нефтяника” Вячеслав Шехов и кто-то из гостей, спародировав
футбольного коментатора, выкрикнул по азербайджански: “Узагдан вуруб, амма Шехов ериндади!” ( Удар издали, но Шехов
на месте!) Все радостно приветствовали Шехова, он был из их компании. А в конце вечера гости стали расходиться и,
оказывается, каждый прихватывал какой-нибудь из подарков, что лежали в прихожей на столике. Я уходил одним из последних
и был свидетелем, когда Эльдар обнаружил исчезновение подарков.
- Смотри, одна зажигалка осталась, видно не заметили! – взял он со столика американскую зажигалку. (Пятитомник Ильфа и
Петрова он сразу же положил в книжный шкаф и это спасло мой подарок). – Хотя, наверное, она осталась потому, что один
человек ничего не взял. И я знаю кто! Это – Вика Финкельштейн! Он – порядочный парень.Точно! – радостно закончил он. –
И ты ничего не взял. ! - Эльдар совсем не был огорчен. – Вот пусть Вика доедет домой, я позвоню ему, ты убедишься, что я
точно все вычислил!
Ну разве мог я после этого обижаться на него за тот случай на моем дне рождения?
Так вот, однажды я говорю Эльдару:
- Я еду на три дня в Гурьев к товарищу, Аркадию, он там работает в нефтеразведке. Большой начальник. Говорит, красотища
кругом, Урал течет под домом, рыбы полно…
- А мне можно с тобой? – вдруг говорит Эльдар.
- Ты шутишь? – не поверил я.
- Нет, без шуток, - серьезно говорит Эльдар.
- А твоя работа? Даже с субботой-воскресеньем два рабочих дня потеряем.
- Да пропади она пропадом! Хоть на 10 дней. Думаешь, приятно каждый день ворованные бабки брать? С удовольствием уеду…
Тут я понял, что он не шутит. И мы поехали.
Мать Аркадия передала со мной ему шерстяное одеяло, потому что переживала, что там он спит под байковым. Одеяло легкое,
но обьемное, потому что баранью шерсть у нас взбивают кизиловой палкой, чтоб она стала воздушной, потому и обьем. А
Эльдар взял с собой деревянный бочонок с конъяком.
- Дал один вместо денег. Пригодится, я думаю.
В Гурьеве в аэропорту нас встретил не Аркадий, а его заместитель, Дима.
- Аркадий сейчас на фонтане, у нас в связи я этим фонтаном та еще запарка. Просил извинить. Отвезу вас к нему домой,
отдохнете, а к вечеру и Аркадий приедет.
Дима уложил бочонок и одеяло в багажник Волги.
- Ну, вы, я вижу, с самым необходимым, - отметил он. – И гатара в самый раз, - осторожно уложил он на одеяло гитару Эльдара.
Дом Аркадия в самом деле был почти что над самым Уралом. Крепкий такой деревенский дом, с антеной телевизионной, с
колонкой душевой в ванной. Комнат пять-шесть, уже не помню.
- Ну, дорогие гости, располагайтесь как у себя дома, - помог занести в дом нам вещи Дима. – Да, если есть желание, у нас для
гостей секс-сюрприз, - открыл он дверь в одну из комнат. – Божий Одуванчик, наша гордость, - сказал он, больше обращаясь
к девушке, которая лежала на тахте и читала книгу. – Это – гости Аркадия, - представил он нас. – Прошу любить и жаловать.
- Здравствуйте, - вежливо поздоровались мы с Эльдаром, девушка улыбнулась и ответила нам на приветствие и мы вышли из
комнаты.
- А почему она – секс –сюрприз? – спросил Эльдар.
- Потому что безотказный человек. Живет у нас уже больше месяца – все довольны. Так что если будет желание – Божий
Одуванчик к вашим услугам.
- А имя у нее есть? – спросил я.
- Есть, но я не помню, - сказал Дима. – Все зовем ее Божий Одуванчик, она привыкла. Ну, желаю хорошего отдыха. До вечера.
И Дима уехал.
- Начало неплохое, - сказал я Эльдару. – Что скажешь?
- Ты про Божий Одуванчик? – спросил Эльдар.
- Конечно, - сказал я. –Меня так еще нигде не встречали. И к тому же она в порядке, ты заметил?
- Да, симпатичная, - согласился Эльдар.
- Предоставляю тебе право первой ночи, - сказал я.
- Нет, ты что! – отмахнулся Эльдар. – Я так не могу.
- Как- так? На раз? – уточнил я.
- Да, - сказал Эльдар. – Мы ведь не собаки. Подбежал, обнюхал и вперед!
- Ну, не скажи. В этом есть свой кайф, - с чувством сказал я -. Когда сходу, не познакомившись, не выпив на брудершафт,
не зная имени начинаешь стягивать с себя и с нее одежды. В этом есть что-то экстремальное. Такой спонтанный секс…
- Это не для меня, - сказал Эльдар. – Мне нужен внутренний контакт с человком, должны появиться хотя бы элементарные
чувства… Я старомоден, прости.
- Ладно, тогда я пойду. С вашего позволения, - церемонно раскланялся я и пошел в -
комнату к Божьему Одуванчику.
- Привет еще раз! – сказал я, войдя в комнату. – Как тебя зовут?
- Оля, - сказала она и отложила книжку.
- А меня Сергей, - сказал я. – Ты готова?
- Да, - сказала она, встала с тахты и стала снимать с себя кофту.
Фигурка у нее оказалось хорошей, да и лицо было довольно милое.
- Тогда начнем! – сказал я, быстро скинул с себя одежду и притянул ее к себе. Она прижалась ко мне так, как будто была давней
моей любовницей.
Когда я вышел от Божьего Одуванчика в гостьевой комнате за столом сидел какой-то дядька и вел степенный разговор с
Эльдаром.
- Здравствуйте, - поздоровался я.
Дядька привстал со стула, угодливо, как мне показалось поздоровался со мной, а Эльдар, подмигнув одним глазом, чтобы
дядька этого не увидел, сказал мне:.
- Это сосед Аркадия. Пришел засвидетельствовать нам свое почтение. Я говорю, что мы очень рады, но жутко устали с дороги и
сейчас будем спать.
- Да, в самом деле с четырех утра на ногах, - сказал я. – Приходите, когда Аркадий будет дома. И мы будем в состоянии с вами
поговорить. Всего хорошего, - и я выпроводил соседа из дому.
- Все это время он мне мозги парил, - сказал Эльдар. – Увидел наш бочонок, теперь не отвяжется, вот увидишь.
- Ладно, черт с ним! – сказал я. – Поверь, Эльдар, обалденная баба этот Божий Одуванчик. Давай, оставляй свои принципы и
вперед. Презерватив я тебе выдам.
- Какой презерватив! – отмахнулся Эльдар. – Я же сказал – это не по мне. Я не могу без прелюдии, без взаимного влечения…
- Пойми, Эльдар, в этом есть своя прелесть!Свой смак! Ты должен представить себя ковбоем, готовым в любую секунду
выстрелить с бедра! Из кольта! На малейший шерох в кустах чаппараля!
- А что мне стрелять по кустам, когда я не знаю, кто там? – резонно возразил Эльдар.
- Ладно. Тогда я позволю себе рассказать случай из моей практики, - сказал я, приступая по необходимости к ликбезу. –
Однажды захожу я к своему другу, он живет рядом с кинотеатром “Прогресс” в Москве, открывает он мне дверь и говорит:
“В спальне у меня потрясающая баба. Она ждет тебя. А я пока кофе приготовлю.” Заметь, я не пристаю к нему с вопросами,
вроде, кто она, откуда и т.д. Я сразу захожу в спальню и вижу обнаженную розовощекую китаянку, сидящую в позе лотоса. Я тут
же скидываю с себя на пол пиджак и иду к китаянке, не обращая внимания на ее дежурные слова, вроде, а кто вы такой, где
Юра и тому подобное. Я даже не дал ей договорить, потому что налетел на нее как молодой барс на трепетную газель.
- Какой-то удивительный случай. И почему вдруг китаянка? – в словах Эльдара я почувствовал легкое сомнение в правдивости
моего рассказа.
- Потому что она была ассистенткой в атракционе у КИО, их было две сестры, двойняшки-китаянки. Она жила неделю у друга
Юры, наскучила, видно ему, и тот переслал ее Юрке. У Юрки она задержалась на месяц. Я еще несколько раз приходил к нему
из-за нее. Видишь, почти такой же случай, как с Божьим Одуванчиком – живет, как сказал Дима, здесь уже месяц. Иди, попробуй.
- Нет, - покачал головой Эльдар. – Я знаю себя.
- Ничего мы о себе не знаем, поверь, - не отставал я. - И узнать можем совершенно неожиданно, если вдруг сложаться
определенные обстоятельства. Слушай меня. – Я решил сразить его еще одной правдивой историей. - Однажды я закадрил в
Москве на улице девчонку из текстильного. Пошли посидели в “Ладе” на Пушкинской, выпили там по два коктейля, не больше и
вышли на Страстной бульвар прогуляться. Ну, первая встреча, знаем друг друга не больше часа, но я улучил момент и
поцеловал ее на тихой аллее. И она вдруг мне говорит: “Хочу тебя”. Я говорю: “Поехали ко мне”. А она знаешь что говорит? –
сделал я паузу.
- Нет, - сказал Эльдар, явно заинтересованно. –Что?
- Она говорит: “Давай здесь!” Представляешь? Пушкинская площадь рядом, только-только стемнело, по бульвару в обе стороны
троллейбусы проносятся, 15-ый и 31-ый номера, по дорожкам люди ходят, некоторые собак выгуливают. К тому же была осень,
холодновато немного.
- Ну и что ты? – заулыбался Эльдар. – Шарахнул из кольта?
- Да, представь себе! – сказал я. – Никогда в жизни я не подумал бы, что способен на такое! Отвел ее к трансформаторной
будке, там вроде поспокойней было – люди с бульвара не могли видеть нас. Но зато из проезжающих троллейбусов в окнах все
головы поворачивались сразу в нашу сторону. Не могли люди понять, видно, что там происходит – то ли драка, то ли спортсмены
тренируются. То, что происходило на самом деле, я уверен, никому не могло прийти в голову в те социалистические времена
- И ты хочешь, чтобы я повторил этот трюк?! – рассмеялся Эльдар.
- Нет, такой трюк и я не знаю, смогу ли повторить еще когда-нибудь. То была спонтанная реакция на слова девушки.Отказаться
было бы равносильно поражению. А у тебя задача простая – войти в клетку к кролику и поиграть с ним немножко. Чувствуешь
разницу?
- Нет, не чувствую. Для меня это то же самое, что для тебя твоя история на Страстном бульваре. С той разницей, что я бежал
бы оттуда быстрее лани, - сказал Эльдар уверенно. – Одно я не понимаю, как этот Божий Одуванчик может отдаваться по
первому требованию незнакомым людям?
- Обьясняю, - я понял, что ученик мне попался трудный. - Все мы люди, что мужчины, что женщины, верно?
- Верно, - согласился Эльдар.
- Только что ты видел мужчину, кторому ничего не стоило овладеть первой встречной, верно?
- Да, - сказал Эльдар. – Увидел и услышал.
- Но раз есть такой мужчина, почему не может быть такой и женщины? Для которой отдаться первому встречному ничего не стоит?
- Создавая женщину, Бог хотел, чтобы она была хранительницей очага, матерью, - сказал Эльдар.
- На счет хранительницы очага не уверен, а вот про мать – верно. У Бога, мне кажется, была одна задача – чтобы люди
размножались, - сказал я. – И потому, все, что связано с половым актом может иметь миллион метаморфоз, хотя поставленная
задача одна – чтобы из этого хаоса межполовых взаимоотношений появлялось все же потомство. И оно появляется и население
земли растет, невзирая на войны, голод и болезни. Половой инстинкт – очень мощный инстинкт. Его не перебить никаким
Моральным кодексом советского человека! – последние слова я уже произносил воодушевленно, как настоящий оратор.
- Все что ты говоришь – я со всем согласен, – спокойно сказал Эльдар.- С одной оговоркой. Я как раз один из возможных
случаев в миллионе метаморфоз, о котором ты говорил, когда совокупление может произойти только по обоюдному чувству.
Ведь такое тоже есть в природе, верно?
Я понял, что дальше уговаривать его бессмысленно.
А вечером приехал Аркадий с друзьями, сделали шашлык во дворе и опять появился сосед из дома напротив и стал
приставать к Эльдару с какими-то разговорами. Аркадий налил ему стакан водки и дал шампур с готовым шашлыком:
- Иди, дядя Костя, поешь дома и жену угости.
- Большое спасибо, Аркашка, - сказал, улыбаясь, дядя Костя. – А можешь уважить просьбу старика?
- Говори, дядя Кость, почему не уважу? – ответил Аркадий.
- Можешь дать вместо водки мне немного того зелья, что тебе друзья в бочонке привезли? – сказал дядя Костя, приторно
улыбаясь. – Охота попробовать на старости лет…
- Что я тебе говорил! – шепнул мне Эльдар.
- А почему нет? – пожал плечами Аркадий. - Ты не против, Эльдар? Вот, хозяин не против.
- Аркадий налил стакан выдержанного конъяка и дал деду. Тот сразу ретировался.
- Один шампур и рюмочку вашего конъяка пошлем Божьему Одуванчику, - распорядился Аркадий и один из его сослуживцев
отнес поднос с шампуром, зеленью и стопкой конъяка в покои Божьего Одуванчика и долго потом оттуда не появлялся.
- А что за кличка у нее? Почему Божий Одуванчик? – спросил я Аркадия.
- Потому, что Божий Человек, - сказал Аркадий. – Вот такая девка! – показал он большой палец. – Как святая.
В этот вечер в самом конце мы попросили Эльдара спеть. Никто из хозяев не ожидал, что их ждет. Эффект был
сногсшибательный.
- Да ты талант! – восхищенно говорил Аркадий. – Тебя надо по телевизору показывать! Вот не ожидал, честное слово!
А в окне веранды, вскоре после того, как Эльдар запел появилась голова Божьего Одуванчика.
Утром Аркадий разбудил нас.
- Предлагаю такую культурную программу, - начал он по-деловому. – Сначала поедем на фонтан – такое раз в жизни вы можете
увидеть: столб пламени бьет на высоту 150 метров, диаметр факела - 10 метров.Волосы на голове трещат уже при приближении
к факелу на 80 метров. А гул слышел с пяти километров. Незабываемое зрелище.
- Я – за! – поднял я руку.
- И я! – сказал Эльдар.
- А вечером устроим вечеринку по случаю вашего приезда и субботы – шалык, манты, беш-бармак. Пригласим много хороших
кадров – здесь девушки отличные. В виде эксперимента я хочу пригласить одну бабу весом 130 килограмм – такой у меня еще
не было. Фигура в порядке, все пропорционально, живота нет, но настоящий гренадер, а я рядом с ней карлик!
- Не представляю, - сказал я, потому что рост Аркадия был под 185 сантиметров и я смотрел на него всегда снизу вверх. – Мне
кажется, интересный эксперимент.
Мы поехали на буровую, где полыхал огромный факел, пофотографировались на его фоне – зрелище, конечно,
впечатляющее. Не могу не рассказать теперь, по прошествии многих лет, как его удалось потушить. Мне Аркадий рассказал.
Они пробурили несколько скважин к устью фонтана на глубине около 1000 метров и взорвали там ядерный заряд. Фонтан тут
же погас. И, что интересно, рассказывал Аркадий, все поле вокруг вдруг зашевелилось, как живое. Оказывается, суслики
повыскакивали из своих нор: они за год, что горел факел, привыкли уже к шуму, прижились и вдруг тишина. Суслики очевидно
решили, что наступил конец света.
А вечером стали собираться у нас в доме гости. Девушки, в самом деле, были как на подбор. Но больше всех меня
поразила та, что весила 130 килограммов. Такой я еще в жизни не видел.
- Потрясающая баба! – сказал я Аркадию. – Завидую тебе.
- Дарю, - сказал Аркадий. – Для друга, к тому же дорогого гостя, мне ничего не жалко.
- Спасибо, Аркадий, век не забуду! – пожал я ему и руку и пошел охмурять эту Надю.
Эльдару опять пришлось налить стопарь дяде Косте, а Аркадий всучил ему тарелку беш-бармака и проводил до ворот.
- С соседями надо жить мирно, - обьяснил он нам. – Соблюдаю закон гор, хоть мы живем на равнине.
Вечер прошел великолепно, завершился пением Эльдара и все девки сходу влюбились в него. Эльдар, как мне показалось,
был в ударе и пел, останавливаясь только для принятия очередной рюмки конъяка. А на девок почти не обращал внимания.
Если б не его Наташка с Трифоновской, я бы мог подумать, что он импотент или педик. Честное слово!
Божий Одуванчик не решалась принять участия в общем веселье, сидела, как вчера, на вернаде и исчезала на время только
тогда, когда кто-нибудь из гостей испытывал вдруг желание провести с ней время. И после этого опять появлялась в окне. Я же
во всю охмурял Надю, сидя рядом с ней за столом, весь сгорал от желания, прикасаясь к ее огромному жаркому телу, а во
время танца, когда вся эта огромная махина была в моих обьятиях и я знал, что ее очень много и что я ощущаю только сотую
часть всего ее пространства – я чувствовал, что схожу с ума, что могу вдруг впиться в нее, как какое-то неизвестное мне
животное, рвать и терзать ее и меня никто не сможет оттащить от моей добычи. С чувством подкатывающей к горлу тошноты и
легкого головокружения я все же отпускал ее и мы опять садились к столу.
Надя видно чувствовала горячую мощь моего желания – женщины ведь очень чувствительный прибор, - и, несмотря на то,
что я почти весь вечер молчал, подавленный своим чувством, только изредка непроизвольно стонал, как мне казалось,
вполголоса и не мог отцепиться от нее неё ни на секунду – она царски разрешила мне остаться у нее на ночь.
Пожалуй, эта была самая запоминающаяся ночь в моей жизни. Я не сомкнул глаз ни на минуту, я облазил все ее тело,
не оставив ни одного квадратного милиметра нетронутым, мне доставляло даже удовольствие переворачивать ее ( что
требовало определенных усилий) то на одну, то на другую сторону. И что мне особенно запомнилось, это что ее ягодицы ( когда
она лежала на боку) волнообразно стелились на постели, занимая значительную часть ее площади – я удерживался буквально
на самом краешке крорвати, и в то же время получал особое, ни с чем не сравнимое удовольствие, когда поднимал на ладонях
одну из ягодиц, подбрасывал ее и она с утробным чавкающим звуком падала на свою вторую половину. Я, наверное, мог бы
заниматься этим до утра, если б Надя не начинала вдруг шарить у себя за спиной рукой, находила меня и возвращала в нужное
ей положение, легко перекинув меня через свое же бедро. Что сказать? Я чувствовал себя немного Гулливером в стране
великанов. Вот так, наверное.
На следующий день я вернулся к Аркадию в дом на ватных ногах, не ощущая собственного веса, и воспринимался всеми, как
пришелец из другого мира. Такой, говорят, у меня был неземной взгляд.
- Ну как, старик? – спросил меня Аркадий.
- Это фантастика! – сказал я. – Такое со мной в жизни впервые.Ты не представляешь, как я тебе благодарен, Аркаша.
- А как благодарен тебе я, что ты привез мне от мамы шерстяное одеяло! – сказал Аркадий. – Да и за Эльдара особая
благодарность от всей нашей нефтяной компашки.
Когда мы остались с Эльдаром одни, я спросил его:
- Ну, что, Эльдар, кого ты вчера загарпунил?
- Никого, - сказал Эльдар.
- Да ты что?! – удивился я. – Все чувихи готовы были ради тебя на все! Я видел это по их глазам.
- Мне ни одна после Наташки не нравится, - грустно сказал Эльдар.
- Да, тебя надо показать психиатру, - сказал я. – Учти, такого изобилия доступных кадров в Баку не будет! Не теряй время даром.
- Учту, - сказал Эльдар.
После того, как я отоспался мы поехали ловить рыбу. У Аркадия был прикрепленный к нему катер от нефтеразведки и мы гоняли
по Уралу, остановились даже в том месте, где якобы утонул Чапаев.
- Здесь отлично рыба ловится, - сказал Аркадий и мы забросили удочки.
То ли в самом деле влияние Чапаева, то ли проcто место удачное, но мы поймали несколько рыбин, притом Эльдар поймал
хорошего осетра.
Весь день я не мог даже думать о женщинах – такое было у меня пресыщенное на баб состояние. Утром, встретив на кухне
Божьего Одуванчика, я даже подумал, зачем Аркадий приютил ее у себя? Для чего? Только вертится под ногами! А уже к вечеру,
когда мы вернулись, я стал понемногу приходить в себя и когда пришли две знакомые Аркадия и стали помогать готовить
шашлык из осетрины, уже оценивающе начал посматривать на них и вопрос, для чего они созданы, уже у меня не возникал.
А поев шашлык и выпив несколько рюмок эльдарова конъяка я твердым шагом направился к Наде и привел ее в наш дом в
самый разгар гулянки.
Эльдар пел свою знаменитую “Пасхальную”:
“Сегодня яйца все с треском разбиваются!
И душу радуют, звеня, колокола,
И пролетарии все стран соединяются,
Вокруг пасхального яйца!”
Народ укатывался со смеху, дядя Костя сидел со своим стаканчиком сбоку на пенечке все с тем же приторным выражением
лица, а Божий Одуванчик даже спустилась с веранды и сидела уже недалеко от Эльдара и слушала его, подперев подбородок
ладонью.
Все шло нормально, на Эльдара сыпались со всех сторон заказы ( “Из окон корочкой” вы знаете? А “Охоту на волков?” “Из
Визбора что-нибудь”, “Еще раз “Королеву красоты”, очень просим! )
Эльдар не кривляясь выполнял заказы, опять он был в ударе, бабы все чуть не писали кипятком ( эх, мне бы такой талант, я бы
пел и нанизывал бы на шампур всех своих поклонниц!Но, правильно говорят, бодливой корове Бог рога не дал!) Эльдар при
желании мог бы иметь здесь целый гарем. Но не вставишь ведь человеку свои мозги и адекватное восприятие мира. Этот бард
пел, как чуть позже я понял, только для одной девушки на этом празднике жизни. И вы ни за что не догадаетесь, для кого. Он пел
для Божьего Одуванчика. Да. Что там у него в мозгу произошло, я не берусь реставрировать процесс, но он ведь мог иметь ее в
первые минуты нашего приезда в этот дом. Не захотел. А вот по прошествии 72 часов он вдруг созрел.
Во время его исполнения “Королевы красоты” с измененным текстом, вы помните – “я беру ее за сиськи, я тащу ее в кусты” –
к Божьему Одуванчику подошел кто-то из сослуживцев Аркадия, повидимому возжелавший ее. Он шепнул ей это на ухо и
получил явный отказ – по отрицательному движению головы и по выражению лица Божьего Одуванчика это читалось четко.
Тогда он взял ее за руку и потянул за собой – Божий Одуванчик вырвала руку и что-то резко сказала ему. Парень посмотрел
на Аркадия, явно показывая своим видом, что на корабле бунт. Аркадий сделал успокаивающий жест рукой, мол, “не гони, потом”.
Парень сел недалеко от Божьего Одуванчика и воинственно посматривал на нее. А Эльдар не допев свой вариант “Королевы
красоты” переключился вдруг на песню, которую я никогда не слышал у него. Обалденная песня, должен я сказать, и так он
исполнил её, что у меня прямо мурашки по телу пошли. Песня была про гитару с серебрянными струнами и про гитариста,
по-видимому, все же блатного парня.
Мне запомнились такие строчки:
“Вы втопчите меня в грязь,
Вскройте мои вены,
Только не порвите,
Серебрянные струны!”
Но гитару разбивают, струны рвут, все прямо замерли, когда Эльдвр закончил петь. Никто еще даже не успел зааплодировать,
как Божий Одуванчик подошла к Эльдару и сказала:
- Кто же мог порвать тебе серебрянные струны, родной ты мой?
И поцеловала его при всех. Взяла за руку и увела в дом. И Эльдар покорно пошел за ней. Я прямо обалдел.
- Вот вам и Божий Одуванчик! – удивленно сказал Аркадий, обращаясь не то к тому парню, что домогался ее, не то к
самому себе.
Я же был рад, что Божий Одуванчик взяла инициативу на себя. Есть такие парни, которые сами ни за что к девушке не
подойдут, не станут приставать к ней с нескромными предложениями. Будут гордо держаться в компаниях, мол, девушки их не
интересуют совсем, однако втайне будут ждать, что какая-нибудь вдруг пригласит его на “белый танец” и в дальнейшем тоже
возьмет инициативу на себя. Как правило такие парни бывают , в основном, самовлюбленными красавчиками и очень часто с
тановятся легкой добычей некрасивых и стервозных баб, которые доводят начатое дело до конца и женят его на себе.
Оглядитесь и сразу увидите в своем окружения такие пары. Эльдар не был красавчиком, но отсутствие природной красоты
с лихвой заменял ему талант певца. И потому он ждал инициативы от женщины. Так я подумал в тот вечер. И на здоровье! –
решил я и со спокойной душой пошел опять к Наде.
Что интересно, вторая ночь прошла не так феерически, как предыдущая. Но все равно, оставила сильное впечатление. Все
же 130 килограмм живого женского тела, очень аппетиного и чувственного, имеющего притом совершенную форму – это я вам
скажу, надо видеть и осязать. Эта ночь была прощальной у нас с Надей, назавтра я улетал в Баку, а она должна была быть
на работе. Договорились, что она может быть прилетит в Баку ко мне на Новый Год, или я весной опять приеду к Аркадию.
Всегда в таких случаях люди искренне уверены, что встреча состоится.
Когда я пришел домой, никого не было видно ни на веранде, ни в доме. Комната Божьего Одуванчика была пуста, у кровати
стоял больше чем наполовину опустошенный бочонок Эльдара. На столе в моей комнате была оставлена записка от Аркадия,
где он сообщал, что если из-за фонтана он не сможет меня проводить, то машину пришлет обязательно к шести часам. Я решил
лечь и отдохнуть после тяжелой ночи.
Меня разбудил шум и разговоры на веранде – это пришли Эльдар и Божий Одуванчик. Я вышел и застал тот момент, когда
Эльдар поднес очередной стакан дяде Косте и попросил его выпить за пределами дома. Уже прогресс! – решил я.
Выяснилось, что они с Божьим Одуванчиком были в городе и там Эльдар купил ей импортные джинсы и куртку. Божий
Одуванчик уже надела обновки и после того, как дядя Костя ушел, вышла на веранду и показала их Эльдару на себе. Джинсы
обтягивали ее попку и она выглядела очень сексуально.
- Класс! – сказал я. – Где достали “Левис”?
- Оля здесь места знает, - сказал Эльдар.
- Здорово. Поздравляю с обновкой, - сказал я Оле.- Ну, не буду оттягивать у вас последние минуты – пойду собирать вещи…
Через два часа будет машина.
- Да, Сереж, - подошел ко мне Эльдар. – Я задержусь здесь еще на несколько дней.
- Как так? – не сразу врубился я. – Ты не полетишь сегодня?
- Нет, - сказал Эльдар. – Полечу через неделю. Так мы решили, - посмотрел он на Божий Одуванчик.
- А как с твоей работой? – спросил я.
- Я пошлю телеграмму, - сказал Эльдар. – Все будет нормально. И родителям позвоню.
- Ну, что я могу сказать?! – вздохнул я. – Будьте счастливы, дети мои. Береги его, - сказал я Божьему Одуванчику. - Он –
достояние республики!
- Я это знаю, - сказала она и я вдруг увидел у нее не застывший сонный взгляд Божьего Одуванчика, а вполне осмысленный
земной взгляд женщины.
Аркадий успел приехать и проводить меня. По дороге он мне говорил:
- Понимаешь, Серый, я ведь не могу отказать Эдьдару, своему гостю, твоему другу. Поэтому сказал – оставайся сколько хочешь.
А потом посмотрел на этот вопрос с другой стороны: нам ведь всем здесь будет клево, если Эльдар останется жить с нами.
Во-первых, отличный парень. Во-вторых, певец, гитарист.Для наших вечеринок это лучшая приманка для баб, не говоря о том,
что просто кайф его слушать. В третьих, врача у нас в отряде не хватает, а ведь мало ли что может случиться? Свой врач всегда
нужен. И я предложил Эльдару: если хочешь, оформлю тебя старшим инженером, дам оклад 250 ре, плюс коэффициент, плюс
за вахтовый метод работы, плюс премии – рублей 400-450 в месяц будет выходить. Жить будет в моем доме, места, ты видел,
полно.
- А как с Божьим Одуванчиком? – спросил я. – Он ведь ее теперь никому не отдаст.
- Да, я тоже так понял ситуацию, - сказал Аркадий. – Бывает, задела баба за живое, припеклась, и ничего с этим не поделаешь!
Нам что? Пусть живет с ней! Лишь бы зуб не держал на того парня, “кто раньше с нею был”! А таких парней не пересчитать –
весь мой отряд, да еще гостей, вроде вас, достаточно наберется.
- У него в Москве была несчастная любовь, травма душевная, - сказал я. - Так что я рад за Эльдара - пусть забудется с Божьим
Одуванчиком. А дальше посмотрим. Лишь бы не было слишком серьезно, - сказал я.
И как в воду глядел, оказывается.
Дней через 10 после возвращения в Баку я позвонил Эльдару на работу и мне сказали, что он в отъезде и будет неизвестно
когда. Прождав еще с недельку, и убедившись, что Эльдар в Баку не появился, я с трудом, но дозвонился до Аркадия и вот что
узнал от него.
На другой день после моего отъезда Эльдар поссорился с дядей Костей – выгнал его из дому и, видно, не обошлось без
рукоприкладства с его стороны, потому что дядя Костя получил в поликлинике справку о побоях и собирается подать на
Эльдара в суд. Эльдар обьяснил Аркадию этот инцидент так: дядя Костя стал приставать к Эльдару с вопросами и советами
по поводу Божьего Одуванчика, оскорбляющими ее, как женщину. И он сорвался. Дядя Костя к тому же еще написал телегу в
головную организация Аркадия о том, что на Гурьевской базе нефтяников процветает аморальный образ жизни – пьянки,
проституция и браконьерство. Это – раз! Второе: Эльдар не отходил от Божьего Одуванчика ни на шаг, боясь, что к ней
кто-нибудь пристанет. И однажды, когда он вышел в магазин, приехал парень из соседнего подразделения и по привычке пошел
к Божьему Одуванчику – та стала сопротивляться, к чему, естесственно, никто не привык у нас. Ну, парень от этого еще больше
распалился и в этот момент пришел Эльдар и произошла у них драка с битьем мебели, хорошо еще, что без поножовщины.
После этого Эльдар забрал Божьего Одуванчика и они сняли где-то в центре города квартиру. Больше о них ничего не знаем,
- закончил Аркадий.
Я попросил Аркадия держать меня в курсе, если ему что-нибудь станет известно по поводу Эльдара и вскоре он позвонил
мне и сообщил, что недавно был на свадьбе Эльдара в ресторане “Восход”, что из нефтяников был приглашен только он один,
народу было человек 10, скорее всего, знакомые Божьего Одуванчика. Эльдар пел как всегда хорошо и на следующий день
после свадьбы молодожены собирались улететь в Баку, к родителям Эльдара.
Поскольку прошло уже больше недели с момента свадьбы я тут же позвонил домой Эльдару.
Трубку взяла Божий Одуванчик, я сразу узнал ее голос.
- Здравствуй, Оля! Вы говорят, поженились с Эльдаром. Поздравляю!
- Спасибо, - довольно сухо поблагодарила она меня.
- Ну, дай трубку твоему муженьку – сказал я. – Поздравлю и его.
- А почему так непочтительно вы выражаетесь о моем муже?, - спросила она.
- То есть как ? – опешил я.
- Ну вот, муженьку… Как-то не солидно…
- Извини, - не стал спорить с ней я. – Дай, пожалуйста, трубку твоему мужу, Эльдару.
- Вот так – нормально, - сказала она и я понял, что Эльдар попал в те еще тиски.
- Привет, - взял трубку Эльдар. – Ты что мою жену обижаешь?
- Что ты имеешь в виду? – спросил я.
- Ну, ей не нравится слово “муженек”, - сказал Эльдар.
- И ты тоже видишь в нем что-то оскорбительное? – спросил я.
- Я – нет, - сказал Эльдар. – Но, знаешь, старик, наученный горьким опытом я хочу тебя попросить об одном одолжении и
надеюсь, ты меня поймешь и не обидишься.
- Слушаю тебя, - сказал я.
- Не звони нам, - сказал Эльдар. – Прости, но так будет лучше. Останемся с тобой на той доброй стадии отношений, на которой
мы расстались. Поверь, это самое мудрое.
- Понял тебя! – еще не совсем осознав, что произошло, сказал я. – Спасибо за откровенность. Поступлю так, как ты просишь.
Прощай! – и я повесил трубку.
И первое о чем я подумал, повесив трубку – это что никогда больше не услышу песен Эльдара и не запишу слова так
понравившейся мне песни про “Серебряные струны”.
Сентябрь 2009 г.
Майами.
