Copyright © 2004 Киностудия "НОВЫЙ ОДЕОН". All rights reserved.
- А как днем?
- Днем сто, это даже не обсуждается, - говорю ему и уже чувствую, что он на крючке: один ночью спать в доме бздит и меня
возмет даже за 200 долларов, только я уже 150 цифру назвал и теперь менять не в жилу. Что поделаешь, так я воспитан - у нас
такие вещи не уважают.
- Ладно, - говорит, - приезжай, эта ночь будет как бы испытательным сроком, - говорит он.
Ну, я поехал. У меня такой вэн, «Крайслер-Додж–Кобра» как маленький домик, считается, что в таких ездят артисты : крыша
выше, чем у обычных вэнов, есть телевизор в салоне и диван, так что спокойно в нем можно спать и даже жить.
Этот Эмилио оказался коротконогим шибзиком, правда, очень подвижным, но на лицо очень неприятным. Такой, очень
похожий на него был в одном американском фильме про ковбоев, название забыл, но когда в конце ковбой его поймал, то сказал
ему: «Получай, мексиканская собака!» И пристрелил на месте. Вот такой был и этот Эмилио.
У меня одна плохая черта есть: если человек мне неприятен – я не могу никак этого скрыть. Что ни делаю нарочно –
улыбаюсь, похлопываю по плечу, в рот смотрю – ловлю мол, каждое его слово – ничего не помогает. Человек чувствует, что я
терпеть его не могу. И рано или поздно все равно скандалом все кончается. Так и с этим Эмилио. Рвотный порошок, а не
человек! Конечно, не все мексиканцы такие: у меня есть друг, Рауль, тоже мексиканец, но отличный парень. Что интересно, он
хорошо говорит по-русски, учился в Петербурге в институте 5 лет, ездил по Союзу, был в Краснодаре, Сочи, Ростове, не может
забыть до сих пор русских баб. Здесь женился на русской танцовщице-красавице, ей, потом выяснилось, грин-карта была нужна,
год пожили,она получила грин-карту, а потом Рауль узнал, что она ему изменяет с поваром из ресторана «Чебурек», он развелся
с ней и все равно тянется к русским бабам и вообще к русским. Вместе с двумя русскими ребятами открыл дискотеку, вложил
деньги, эти русские, конечно, его кинули, бабки он потерял, но все равно дружит с русскими, например, со мной. Все ведь здесь
нас хамысым* считают русскими, хотя Рауль знает, что я армянин.
Вспомнил один случай, просто смех! Раз сидим мы с ним в «Волгринсе», ждем , когда ему приготовят лекарство и он
рассказывает об одной бабе, с которой он познакомился в Краснодаре и как он ее трахал ночью в парке. Рассказывает с такими
подробностями, что я прямо завелся от его рассказа. И вот на самом нтересном месте вдруг две высохшие как бабочки в
гербарии старушки, которые сидели рядом с нами, типичные американки, одна из них даже с вилчером*, вдруг встают и та, что с
вилчером, говорит по-русски:
- Как не стыдно такими словами говорить о женщине!
И гордо уходят.
Вы бы видели Рауля – у него челюсть отвисла и он целый час не мог прийти в себя, удивлялся –« Я ведь слышал, как они
говорили по-английски!», потом спрашивал меня –«может догнать их, извиниться?». В общем, долго он переживал после этого.
Так что разные люди бывают у любых национальностей.
Так вот, показал этот Эмилио мне свой дом, я проверил все помещения, запер проходы и сказал, что теперь он может
спокойно спать. А сам пошел во двор, сел в беседке и позвонил одной своей бабе, которая любит трепаться по ночам – скоротать
чтобы время. А ее как назло дома не было. Походил я вокруг дома, кругов пять сделал, наверное, на третьем круге вижу Эмилио
погасил свет, успокоился, решил, видно, что я до утра так вокруг дома ходить буду. А я еще немного походил – на сон грядущий
очень полезно дышать свежим воздухом – а потом растелил на диване чистую простыню, разделся и сразу уснул. А что еще
делать? Секьюрити спит, а доллары идут! Так нас в армии учили. Утром с первыми лучами солнца я проснулся, умылся у
поливального крана во дворе и опять стал ходить вокруг дома. На третьем круге вылез на крыльцо Эмилио.
- Эй, бодигард, ты как индеец ходить не можешь? – спрашивает меня он. - Ночью я с трудом уснул – от твоих шагов весь дом
сотрясался, и проснулся, думал землетрясение началось!
- Попробую ходить босиком, - говорю ему. – Будешь спать как новорожденный.
- Вот твои 150 долларов, - дает он мне бабки, - а сейчас, после завтрака, поедем с тобой в Даун-Таун, у меня там дело есть.
Я как дурак подумал, что завтракать мы будем вместе, да ошибся. Если б он предупредил – я бы завтрак и термос с кофе с
собой привез. А этот козел спокойно позавтракал, вышел и говорит:
- Поедем на моей машине, а свою оставь здесь.
Поехали, по дороге проезжаем «Бюргер кинг» и я говорю ему:
- Останови на минуту я один чизбургер возьму.
Он останавливает и говорит, посматривая на часы:
- Времени мало. В следующий раз сделай так, чтобы проблема твоей еды не возникала.
Вот такого мудилу мне надо было охранять, представляете?
Полдня просидел я в коридоре возле двери кабинета, где он встречался с одним человеком, адвокатом по-моему, потом они
вышли и он сказал, что они идут на ланч в ресторан, который в этом же здании.
- Где мне вас ждать? – на всякий случай спросил я .
Он отвечает:
- Ты должен быть в ресторане и обеспечивать мою безопасность, а будешь там обедать или нет – твое дело.
Ну, я уже чувствовал, что он гётверан* тот еще, так что не удивился его ответу. От гётверана ведь всего можно ожидать!
Знаете этот анекдот? Ладно, слушайте: Молла Насреддин пришел на базар, хотел купить ишака. Видит, все ишаки стоят по 100
рублей, а одного ишака человек продает за 30.
- Почему так дешево продаешь ишака? – обратился Молла к продавцу. – Что, очень плохой ишак?
- Нет, ишак очень хороший, - говорит продавец, - только у него есть один недостаток.
- Какой? – спрашивает Молла.
- Этот ишак – гётверан.
- Ха! – рассмеялся Молла. – Личная жизнь твоего ишака меня не касается, пусть делает в нерабочее время все, что хочет!
Заплатил за ишака деньги, нагрузил его мешками с солью и погнал в свое село. По дороге надо было перейти небольшую
речку. И вот посредине этой речки ишак вдруг подогнул ноги и сел на дно. И вся соль в мешках намокла, растворилась.
Возмущенный Молла Насредин понесся на базар, нашел продавца и стал ругать его:
- Что за ишака ты мне продал?! Он весь мой товар испортил! Верни мои деньги!
- Чего кричишь?! – остановил Моллу продавец. - Я ведь предупреждал тебя, что этот ишак – гётверан?
- Предупреждал, - согласился Молла. – Ну и что же, что гётверан?
- А то, что от гётверана всего можно ожидать! – сказал продавец.
Вот такой анекдот про гётверанов.
Сел я за столик, который указал мне Эмилио, стал рассматривать меню – там самое дешевое второе блюдо стоит 35
долларов и притом ерунда какая-то. Пришлось мне заказать нормальный стейк за 55 долларов, пару бутылок пива, салат, туда
сюда еще что-то, плюс типы итого под стольник у меня и получилось. Угробил весь дневной заработок. Как будто я всю жизнь
мечтал пообедать в этом шикарном ресторане. И то хорошо, что все же доел я стейк, потому что Эмилио закончил есть, встал и
позвал меня ( а видит ведь, что я ем):
- Вставай, мы уходим!
Хорошо, адвокат этот нормальным человеком оказался,знал правило, что даже змея не жалит, когда человек ест и сделал
мне знак – доедай, мол, подождем, ничего страшного. Вот, сразу видно, что хороший человек этот адвокат, если что попросит у
меня – сделаю без вопросов!
После ресторана он еще в пару мест заехал, а потом дает мне мой стольник и говорит:
- Испытательный срок ты прошел. Теперь такое дело: завтра мы с тобой летим в Феникс, штат Аризона.
- Можно полететь, - говорю ему. – На каких условиях?
- Мы же ведь уже с тобой договорились? – сделал он вид, что очень удивился.
- Мы договорились, что все это будет в Майами, про Феникс и самолет мы с тобой не договаривались, - обьясняю
я ему, как очень непонятливому.
- А какая разница? – спрашивает он.
- Большая, - говорю. – Это мне дополнительные неудобства – я не люблю летать, тем более на большие
расстояния. До Феникса твоего часов 5, не меньше.И лететь будем, я думаю, не в бизнес-классе, а с моим ростом это
дополнительные неудобства. Потом сутки разогнуться не смогу. Это раз. Второе, перемена климата. Там пустыня
Аризона.Я был там, знаю. И потом, покидаю родной дом, привычные условия. Это три!
- Короче, сколько ты хочешь? – понял он уже, что ему прохилять не удасться.
- Ну, здесь выходило за сутки 250, там значит надо ввести коэффициент как в пустынях средней Азии - Кзыл-
Кумах, Кара-Кумах – я там в нефтеразведке работал. Коэффициент был 1.8. Значит, выходит 450.
- А почему такой высокий коэффициент? – стал базарить Эмилио. – Мы в Америке, а не в Советском Союзе! У нас
здесь никаких коэффициентов нет!
- Ладно, пусть будет без коэффициентов. Я думал, что с коэффи-циентом тебе будет понятнее. 500 долларов в
сутки на выезде – экстра-мани, как за овертайм. Тебя устраивает?
- Ты же только что сказал – 450?! – Эмилио ничего не понимал, глаза у него еще чуть-чуть и выскочить могли.
- Но ты ведь не захотел с коэффициэнтом? Хотел как в Америке? А здесь это называется овертайм! Согласен –
полетим, нет – я поеду домой.
- Ладно, давай как в Средней Азии, - согласился он. – С коэффициентом.
- Тогда я сейчас должен поехать домой, собрать вещи в дорогу, а к ночи приеду, - сказал я ему. – Так что отвези
меня к моему вену.
- Нет, я тебя лучше к тебе домой отвезу. Я один дома оставаться не хочу. Соберешь вещи и поедем ко мне, -
говорит он и я уже точно знаю, что он бздит как собака один оставаться. Значит, что-то серьезное натворил и знает, что
за это ему полагается. И этот Пудель втянул меня в такое дело! Грохнуть ведь могут запросто заодно с этим Эмилио. И
тут я хотел послать этого Эмилио куда подальше, уже собрался ему сказать об этом, да как-то язык не повернулся.
Вроде ведь договорились уже, человек пошел на мои условия и вдруг послать его. Для чего я тогда назвал ему свою
цифру? Чтоб поиздеваться? Не знаю, как где, но у нас во дворе в Баку такие вещи не уважали. Так я воспитан, короче,
ничего с этим уже не поделаешь.
Дома побросал я в сумку смену чистого белья, пару рубашек, на всякий случай захватил презервативы – в дороге
я всю жизнь рассчитываю на приключение и ни разу со мной ничего такого не происходило, а в кино только в дороге и
бывают разные интересные встречи. Положил непочатую бутылку конъяка «Хенесси» с той же целью, что и
презервативы, и еще взял термос, пару банок пива, полиэтиленовые бутылки с водой и даже несколько консервов – с
этим Эмилио - уже знаю - надо учиться выживать в самых неожиданных условиях. А сам он сидит и смотрит телевизор и
чувствую, в моей берлоге он успокоился, расслабился.
- Пиво хочешь? – спрашиваю его и показываю банку.
- Давай! – обрадовался он.
- 20 долларов! – кидаю ему банку. Он, услышав цену, хотел не поймать банку, да я так кинул, что она ему в голову
летела. Поймал, поставил на стол и говорит:
- Спасибо, я передумал.
- Я пошутил! – смеюсь. – Пей, угощаю.
- Спасибо, я передумал, - говорит и опять, чувствую, напрягся он. Короче, мне уже ясно, что он еще и с тараканами в
голове. Полное ассорти! Так, значит, мне и надо!
Летели экономическим классом, как я и предполагал, а я в таких креслах больше 20 минут сидеть не могу, всегда
встаю и гуляю по салону. Когда во второй раз я встал, Эмилио говорит мне:
- Далеко не уходи, гуляй рядом с моим креслом.
- Думаешь, в самолете могут напасть на тебя? Ни у кого ведь из пассажиров не то что пистолета, ножичка
перочинного нет! – усмехнулся я.
- Неважно, - говорит Эмилио.- Я плачу деньги и ты должен все время быть возле меня.
- А в туалет я могу пойти? – спрашиваю я и понимаю, что за 450 долларов он меня уделает по полной программе.
Мало мне не покажется.
- А потерпеть не можешь? – спрашивает Эмилио. – До посадки?
- Могу не вытерпеть, - говорю ему. – А тебе что, обоссаный бодигард нужен?
- Ладно, иди, - говорит Эмилио с таким видом, будто своего раба на волю отпускает.
- Если будет страшно – приходи в туалет, пароль - три коротких стука – сразу открою дверь! - не удержался я, чтобы
не подколоть его.
В Фениксе сразу взяли напрокат «Кадиллак», последнюю модель, 8 цилиндров – я за рулем такой тачки еще не
сидел. Говорю ему:
- Давай Эмилио, если хочешь, я поведу машину, ты ведь хозяин, должен отдыхать.
- Нет, - говорит он твердо, - ты должен меня охранять и потому руки у тебя должны быть свободными. А во-вторых,
здесь много моих родственников живет, пусть увидят, на какой машине я езжу. Если бы не родственники и знакомые,
взял бы малолитражную «Тойоту», а не этого 8-цилиндрового крокодила. Бензин будет жрать по доллару на милю.
Сняли в гостинице 2-х местный номер с проходными комнатами – мое место спальное было в первой комнате на раскладном
диване. Он сразу стал звонить своим родственникам, договариваться о встрече, а когда пошел принимать душ – я достал
записную книжку и позвонил своей старой знакомой. Эта Нинка жила раньше в Ростове,а я оттуда перегонял в одно время
реэкспортные «Нивы» в Баку, там мы с ней познакомились и отлично проводили время. Здесь она нашла меня через общих
знакомых, но увидеться никак нам не удавалось. Уже года два только перезванивались, но как только я слышал ее голос – сразу
вспомнал Ростов на Дону, ресторан «Ручеек», где мы с ней гужевали и мой номер в гостинице «Дон» - хорошие были времена!
Вот все здесь в Америке вроде отлично – дома, машины, хайвеи, а вот того, что было, со мной в Ростове или, например, в
Воронеже здесь никогда не будет. Даже близко что-то похожее! Все, финиш, это было на другой планете! В другой жизни. И
никогда не повторится. Во-первых, страна там уже не та. Во-вторых, мы не те. Я вот сколько своих старых баб здесь встречал,
разыскивал, - в Чикаго к татарке Наиле летал, в Сакраменто к Лильке, в Хьюстон к Оксане – все не то! То что у меня было с ними
в Уфе, Саратове, Чернигове уже повторить было невозможно, сплошное разочарование. А почему? Вроде бабы те же самые,
нельзя сказать, чтобы сильно постарели, а вот все уже не то! Вот, татарка Наиля , например! Какой я кайф с ней ловил в Уфе не
передать словами, все что накопилось в ее генах от наложниц татаро-монгольского ига обрушилось на меня, как Ниагарский
водопад - с трудом успевал глотнуть воздуха, когда удавалось вынырнуть из этого водоворота и тут же меня засасывало обратно.
И так десять раз за ночь! Представляете?! А что было в Чикаго? Посидели в ресторане, обменялись новостями, рассказали про
свою жизнь, выпили для настроения, потом трахнулись у меня в номере как родственники и разбежались уже на всю оставшуюся
жизнь. Лучше бы не ехал я в этот Чикаго.
И вот теперь я звоню Нинке и знаю, что с ней будет все то же самое, но не позвонить не могу, такой я человек. Знаю, что того
кайфа не получу, а все же должен убедиться !
Нинка сразу узнала меня, как будто я только что из Баку приехал в Ростов, сказала, что сейчас она на работе, а вечером
будет свободна. Я обьяснил, что ситуация у меня непростая, сказал, какой у меня босс ненормальный, но пообещал, что
обязательно что-нибудь придумаю.
Потом мы поехали к его родственникам и там был полный порядок в смысле отдыха. Барбекю во вдоре дома, текилы полно,
пива, Эмилио строил из себя большого босса, пил вначале не очень – потом я понял, что он охмурял там своих родственников
на какой-то совместный бизнесс и вроде ему это удавалось. Я поел шашлык от души, выпил в меру текилы, потом заметил, что
возле меня давно крутится одна девченка, мексиканочка. Я улыбнулся ей и она тут же присела рядом со мной на лавочку и
заговорила по английски.
- Вы – компаньон дяди Эмилио?
- Да, - сказал я.
- Значит, вы тоже большой человек, - сказала девушка.
- Большой, но больше ростом, - рассмеялся я. – А дядя Эмилио хоть и маленький, зато у него много мани-мани!
- А вы похожи на мексиканца! – сказала девушка. – Если вам надеть на шею платок, а на голову сомбреро – настоящий
мексиканец!
- Ты права. Я армянин, а армяне часто в кино играли мекси-канцев.
Тут Эмилио, который с самого начала, как эта девушка подсела ко мне , следил за нами, тут вдруг подошел и строго сказал
ей что-то. Девушка встала и, не посмотрев на меня, ушла.
- Ты - бодигард, и если тебя посадили за стол вместе с гостями это не значит, что ты можешь трепаться здесь со всеми. Твое
дело следить за моей безопасностью, а не приставать к моей племяннице.
Ну что тут ему ответишь? Со всех сторон он прав. А расска-зывать ему, что она сама со мной заговорила – нет смысла,
только девченке вдруг будут неприятности. Промолчал я. Но, говорят, каждый раз, когда человек так себя сдерживает, не
позволяет самому себе поступить так, как надо, как характер того требует – каждый раз у него погибает тысячи нервных клеток и
потом уже эти клетки не восстанавливаются. Так что я промолчал, но записал на счет Эмилио приблизительно 10000 своих
нервных клеток.
А потом к этим нервным клеткам я еще приписал целый миллион, не меньше, честное слово! Вот как было дело: он там
хорошенько поддал в конце встречи, я тоже пил, я ведь не за рулем и потому нас в гостиницу на нашей машине отвез его
родственник–мексиканец. Эмилио, как пришли в номер бухнулся на кровать и тут же захрапел, успел правда мне сказать : «запри
хорошенько дверь и ложись спать». А что мне спать? У меня, когда я выпью, самое подходящее настроение для разных
приключений. Я позвонил Нинке, дал свои координаты и она приехала ко мне. Выпили мы по случаю встречи «Хенесси», говорим
шепотом, чтоб мой пугливый босс не проснулся – я Нинке все обьяснил, она баба толковая, сразу все поняла, без проблем,
пошла в ванную, я тоже разделся, свет потушил лежу, жду и, скажу честно, вот такие минуты, когда ждешь бабу из душа,
подрагиваешь немного от внутреннего напряжения, как двигатель на холостых оборотах, при этом уверен, что все идет нормалек,
никаких сюрпизов она тебе в виде «динамо» не преподнесет, баба твоя и впереди тебя ждет райское наслаждение – вот эти
минуты всегда были самые счастливые в моей жизни. Может даже счастливее тех, которые начнутся после того, как она ляжет к
тебе в постель. Наверное потому, что как только я дотронусь до слегка влажного тела женщины – последние остатки мыслей тут
же покидают мою голову и я становлюсь уже не я, а каким-то другим существом, может быть быком, а может быть терминатором.
Так вот, Нинка вышла из ванны абсолютно голая и, как мы делали обычно в моем номере в гостинице «Дон» разбежалась и с
криком «Лови свою птичку!» прыгнула ласточкой мне в постель. Я поймал ее, прижал к себе и только во мне стал просыпаться
этот бык или терминатор, тут вдруг зажегся свет и раздался голос Эмилио:
- Что за бардак! Кто тебе позволил привести в мой номер женщину?! Немедленно уведи ее и приступай к своим обязанностям
– следи за моей безопасностью!
Я стал уговаривать его:
- Эмилио, ты ведь мужчина, должен меня понять. Это - моя землячка, 8 лет мы не виделись. Через полчаса она уйдет. Ты в
безопасности, иди спать, будь человеком!
Он ничего не понимает и стал еще более злым:
- Я плачу за номер, я плачу тебе! Кто ты такой, чтобы навязывать мне свои правила?! Соблюдай условия договора иначе я
отдам тебя под суд и получу неустойку!
Гётверан во всех жизненных ситуациях ведет себя одинаково, как компас показывает на север, так гетверан всегда ссыт
против ветра и сам этого не понимает. Вот после этого, когда он выгнал мою бабу из номера, разве защищу я его, если кто на
него нападет? Попытку может и сделаю, слабую, для понта, но буду рад, если ему накостыляют. От души. А может и
посодействую. Вот этого гётверан не понимает. Почему? Потому что гётверан!
- Потуши свет. Она сейчас уйдет, – сказал я Эмилио, а Нинка все уже поняла, накрылась простыней и прошмыгнула в ванну.
Вышли мы из номера, я хотел тут же пойти в рецепшн и снять новый номер – я такой человек, если что задумал, должен
довести до конца. А тут еще на самом ответственном моменте, когда я из человека превращался в терминатора меня вдруг кто-
то остановил и насильно вернул обратно – тут уж я ни за что не остановлюсь. Идем по коридору к лифту и вдруг смотрю дверь с
надписью «Staff», то есть обслуга. Я просто так , на всякий случай толкнул дверь и она открылась. Я Нинке говорю: постой!
Заглянул туда – там чуть не до самого потолка в мешках и без мешков использованные простыни и полотенца валяются. Нинка
сразу поняла ход моих мыслей, тут же вошла в эту комнату и закрыла за собой дверь и через минуту я был уже даже не
терминатором, а Змеем Горынычем! Как говорил Молла Насреддин: то что хотел – сделал! Знаете этот анекдот?
Молла Насреддин увидел на дороге быка и обьявил людям: Я хочу сесть ему на рога! Его стали отговаривать: Не делай
этого, Молла, плохо кончится, а Молла Насреддин упорствует: Я этого хочу, значит должен сделать! Очнулся весь в гипсе, в
бинтах. Люди говорят: Мы ведь предупреждали тебя, Молла Насреддин, что это плохо кончится. А Молла Насреддин говорит: Ну
и пусть, зато то, что хотел, сделал!
Вот так и я – потерял миллион нервных клеток, но то, что хотел – сделал. И, что интересно, несмотря на все эти
приключения, прогноз мой оправдался - такого кайфа, который был у меня с Нинкой в Ростове я здесь не получил. Не могу
панять, в чем дело? Ученые , интересно, рассматривали эту проблему или нет? Может здесь магнитное поле другое? Хотя
ученые по жизни полные фраера – для них баба, что в России, что здесь, что в Австралии – все равно приложение к их
формулам и колбам. Они об этой проблеме понятия не имеют. Они ловят кайф, наверное,только от Нобелевской премии!
Ночью, когда ложился спать решил, что завтра пошлю этого Эмилио сами знаете куда и улечу в Майами – пусть делает в
штаны со страху и добирается домой один. Но утром передумал – 450 долларов в сутки на полу не валяются, к тому же придется
брать билет до Майами на свои деньги, Эмилио мой билет не отдаст, не стоит и обращаться к нему по этому вопросу. Подумал,
подумал – и остался.
Полдня были у его вчерашних родственников, они что-то там решали,спорили, а я сидел в саду и дремал с открытыми
глазами. Та девчонка иногда во дворе крутилась, но уже подойти ко мне и заговорить боялась, видать дядька мозги ей вправил.
Там же мы пообедали, а потом поехали на 2-х машинах с его родственниками к их аксакалу, видать. Дом у него был роскошный,
над бассейном антимоскитная сетка, джакузи, теннисный корт свой. И все с ним говорят очень уважительно, и мой Эмилио как
отличник в школе, если хочет что-то сказать, даже руку поднимает. Потом они все ушли к хозяину в кабинет и меня Эмилио
впервые оставил одного. Какая-никакая, а все же свобода. Попросил официанта и он принес мне плавки, я переоделся и принял
джакузи, потом поплавал с километр в бассейне – я долго без физической нагрузки не могу, начинаю чахнуть. Все же пятнадцать
лет спортом занимался – борьбой, водным поло. Поужинали в этом же доме,а на следующий день он носился по городу,
завершал свои дела и вечером мы улетели в Майами.
Ночью я лег спать в своем вене, а перед этим сполчаса ходил вокруг дома босиком, как разведчик.Лежу, что-то сон не идет,
видно сказывается, что летели против часового пояса – я это всегда плохо переношу. И вот уже когда я в дрему провалился
вдруг услышал шаги – кто-то рядом с моим веном прошел. Я приподнялся и успел увидить тень – мелькнула за калиткой. Ага! –
понял я. – Явился не засветился! – как любила говорить одна моя баба Танька,москвичка.
Взвел свой кольт, тихо открыл дверь и босиком прокрался вслед за этой тенью во двор дома. Одновременно оглядываюсь
все время, чтобы убедиться, что у того человека нет сообщников.А во вдоре никого нет. Значит, или показалось мне, чего быть не
может, или он уже зашел за угол дома и тогда или попытается проникнуть в дом через бассейн, что мало вероятно, потому что
там все освещено и видна видеокамера наблюдения или попытаеся проникнуть через форточку окна бейсмента, в которую
можно пролезть, если человек небольшого роста. Но я все же профессионал – внизу, под форточкой сделал растяжку и если он
ее заденет – завоет сирена. Поэтому я спрятался за куст олеандры, что рос возле окна бейсмента и стал ждать. Через минуту
смотрю, крадется кто-то, заглядывая в окна. Подошел к окну бейсмента и прилег на землю, чтобы заглянуть в окошко. Тут я
неслышно подошел к нему и приставил дуло к затылку.
- Лежать! Одно движение- стреляю! – сказал я. – Руки за спину!
Он что-то пробурчал, но руки сложил на спине. Я тут же надел ему наручники, взял за шкирку и поднял с земли.
Смотрю, молодой парень, латинос с виду, наружность не отталки-вающая, сразу видно, что не бандит. Значит этот Эмилио
довел парня.
- Иди! – подтолкнул я парня и повел его к своему вэну. Усадил в салон и зажег свет. – Сиди смирно! – показал я ему свой
пистолет и стал его обыскивать. Нашел только нож – хороший такой военный тесак. Никаких документов у него не было. – Как
тебя зовут?
Молчит. Я достаю свой мобильник и говорю ему: - Если будешь молчать – позвоню в полицию и сдам тебя. Лучше отвечай.
- Меня зовут Айдын, - говорит он.
Странное, думаю, имя для испанца. А если решил обмануть, назвать другое имя, то такое имя надо еще придумать, или
откуда-то знать.
- Проспелить можешь? – спрашиваю на всякий случай. Здесь это принято, любое слово, а имя подавно у тебя могут
попросить проспелить, то есть назвать по буквам. У нас так делали, и то только по телефону, когда плохо было слышно, и то мы
говорили не буквами, а словами, например мое имя: Свердлловск, Ельцын, Раиса, Житомир, получается Серж. А они спелуют
буквами своего алфавита и кругом все только этим и заняты, что спелают по любому поводу и не только имена, но и слова,
потому что одно слово на слух звучит точно так же, как и пять других и чтобы знать, о каком слове идет речь тебя могут
попросить его проспелить.
- Эй-ай–ди-уай-эн, Айдын, - проспелил он.
- Фамилия! – очень строго говорю я, чтобы не вздумал меня обманывать.
- Мамедъяров, - говорит он.
Тут уж мне стало ясно, что никакой он не испанец.
- Азери сян? – спрашиваю его по азербайджански и он аж рот раскрыл от удивления.
- Бяли, - говорит. В смысле, да, азербайджанец.
Только этого мне не хватало! Задержать в Майами преступника азербайджанца, продолжить в некотором смысле армяно-
азербайджанский конфликт на этом райском полуострове Флорида?! Что теперь делать, думаю. И все из-за этого Эмилио.
- Хайес? – спрашивает он меня по-армянски и выводит из задумчивости.
Это в Москве мы для всех люди кавказской национальности, а друг друга мы сразу узнаем везде. Я его не распознал, потому
что мне даже в голову не могло прийти, что у Эмилио конфликт с азербайджанцами. Их здесь я видел всего 5-6 человек, не
больше. Поэтому и принял его за испанца. А он меня сразу опознал.
- Да, - говорю ему по азербайджански. – Я – армянин. Жил в Баку.
- Я тоже из Баку, - говорит он.
- Где там жил? – спрашиваю. У нас, у бакинцев принято, как встретим земляка на чужбине, обязательно спрашивем, кто где в
Баку жил, на какой улице, в каком доме и, что интересно, всегда находим общих знакомых. И очень радуемся, что нашли общих
знакомых, потому что это подтверждает тот факт, что наш город связывает нас почти что родственными узами. Так было, во
всяком случае раньше. - Так где ты жил?
- На Баилове, - говорит. – Возле рынка.
- Асю Далакян знаешь? – спрашиваю.
- А кто ее не знал. Их три сестры, верно?
- Верно, - обрадовался я. – А я жил на Хагани, возле Молоканского сада.
Ему сейчас не до того было, чтобы общих знакомых на улице Хагани искать, совсем другое настроение у человека, когда он в
наручниках. Да еще попал в руки врага – так он думает, я уверен.
- И что ты со мной теперь сделаешь? – спрашивает он, понимая, что в принципе, я могу его даже убить – нож есть при нем, а
почему он здесь оказался следствие установит, а я буду говорить, что он оказывал мне сопротивление при задержании, своими
действиями угрожал моей жизни.
- Пока не знаю, - говорю.
- А когда узнаешь? – спрашивает он.
- Когда ты расскажешь мне, зачем ты сюда пришел.
- Я тебе ничего не расскажу, - говорит он.
- Тогда я вызову полицию, - говорю я и достаю мобильник.
- Твое дело, - говорит он, - звони. Решил видно, что лучше ему иметь дело с полицией, чем с армянином.
- Даю тебе пять минут на размышление, - говорю ему и в этот момент вижу, что открывается дверь дома и оттуда
высовывается Эмилио, меня, видно ищет. А выйти полностью из дома боится.
- Сиди тихо, - сказал я азербайджанцу, снял с него один наручник и пристегнул к подлокотнику кресла. – В твоих это
интересах. – И вышел к Эмилио.
- Как дела? – спрашивает Эмилио.
- Все спокойно, - говорю ему. – Спи. У меня все под контролем.
- Ладно, только знай, что я время от времени буду вставать, проверять, чтоб ты бабу сюда не привел.
- Вставай, если охота, - говорю ему. – Но я из-за тебя импотентом стать не собираюсь. Прерванный секс приводит к ранней
импотенции, слыхал?
- Меня твои проблемы не волнуют – у меня своих хватает, - сказал он и захлопнул дверь. А я вернулся в свой вэн.
- Ну что, земляк, будешь говорить или молчать, как Зоя Космодьемянская?
- А что я должен говорить? – смотрит он на меня исподлобья.
- Что ты хочешь от этого чатлаха* ? – говорю и показываю на дом.
- Это ты правильно сказал, - говорит он. – Человек, которого ты охраняешь, тот еще чатлах.
- А что он тебе сделал? – спрашиваю.
- Мне ничего не сделал, - говорит он. – Моего брата в тюрьму посадил.
- За что?
- За то, что брат отпиздил его как собаку, - говорит он.
- А за что он его отпиздил? – спрашиваю.
- Долго рассказывать, - говорит он.
- А куда мы торопимся? – говорю ему. - До утра времени полно. Расскажи, если это не секрет.
- Ты посторонний человек, что я тебя буду нагружать нашими делами?
- Ада, - говорю ему, - какой я тебе посторонний? Мы столько лет в Баку рядом жили, армяне, азербайджданцы,
видишь, я с тобой на твоем языке говорю.
- И я могу на твоем говорить, - говорит он мне и переходит на армянский. – Поверь, нет желания рассказывать про
этого чатлаха. Он не стоит этого.
- Я знаю, - отвечаю ему по азербайджански. – Я только из-за бабок согласился у него дежурить. Платит 250
долларов в сутки. А я без работы был. Так бы ни за что не согласился. Как на него посмотрел в первый раз, понял, что
гавно, а не человек.
- Тогда поверь мне на слово, что моему брату было за что его метелить, - говорит он.
- Верю, - говорю ему. – Сам бы отметелил с удовольствием. Ты слышал, что он мне сейчас говорил?
- Слышал, - говорит он.
- Ладно, - говорю, - я тебя сейчас отстегну, но ты не вздумай делать глупости. У меня лайзенсы секьюрити, а в
Баку я был кандидатом в мастера по классической борьбе. Понял?
- Понял, - говорит. – Мне старшего брата своего освободить нужно.
- Раскажи, что ты теряешь, вдруг я помогу тебе, - говорю ему и снимаю наручники. - Мы же бакинские ребята, не
чушки из района, у меня столько друзей азербайджанцев было! Не меньше чем армян или русских. Если приедут сюда,
увидишь, как я их встречу!
- У меня тоже, да и у моего брата много друзей армян. Мы ж на Баилове жили. Вначале на Биби-Эйбате, потом возле
рынка.
Армянский район.
- Тогда говори земляк, на каком хочешь языке. На каком тебе удобней.
- Да я на любом могу, - говорит Айдын и переходит на русский. – Все же наш общий язык это, скажи?
- Согласен, и если честно, я даже думаю на русском, - признался я ему.
- А я по-разному, - сказал Айдын. – Тем более в последнее время в Баку уже меньше на русском говорят.
- Я там давно не был, не знаю. Что этот чатлах сделал твоему брату?
- Придется мне рассказывать с самого начала. Не скучно тебе будет?
- Ты что?! Сидим, коротаем время. Не забудь, солдат сидит, а служба идет. Мне ведь бабки капают.
- Брат в Баку стал беспокоится за своих пацанов – одному тогда было 12 лет, а другому 10. Все время думал,
что как только ребята подрастут их заберут в армию и направят в Нагорный Карабах.
- Опять армяне виноваты! – усмехнулся я.
- Да, мы тоже так считали. Не было бы конфликта, все сидели бы в своих домах. А так смотри, 600 тысяч
бакинских армян разбре-лись по свету. А сколько азербайджанцев из Армении, с оккупирован-ных територий остались
без крова. Столько же, если не больше.
- Мы с тобой в этом виноваты? – спрашиваю я его. – У нас кто-нибудь спрашивал наше мнение?
- И ты прав, - говорит он. – Так вот, подали мы на лоторею грин-кард и выиграли – и мой брат с семьей и я.
Представляешь, сразу так нам повезло. Продали квартиру в Баку, бабушкин дом в Ленкорани, мебель-шмебель, короче,
около 80 тысяч насобирали бабок. Как их сюда везти? Самому младшему сыну брата, третьему, тогда было 2 года. И вот
почти все деньги поместились в детскую коляску, в полдюймовые трубки из которых она была вся сделана. Скручивали
стодолларовые бумажки по 10 штук и проталкивали в трубки. Прилетаем в Майами – весь багаж прилетел, а коляски нет.
Те люди, что нас встречали по грин-карт программе говорят: не жалейте о коляске, мы вам купим новую в сто раз лучше.
А брат говорит: нет, я буду сидеть в аэропорту, пока не получу свою коляску. Мой сын к ней привык. Что делать? Эти
люди пошли, узнали и сообщили, что коляска прилетит следующим рейсом из Нью-Йорка через 5 часов. Все это время
мы сидели в аэропорту и ждали нашу коляску. Хорошо, получили ее. Это я тебе рассказываю, чтобы ты знал, как дороги
нам эти деньги. В этих 80 тысячах труд всей нашей семьи, начиная с бабушки. Отец с братом работали в НПУ имени 26-
ти бакинских комиссаров, отец слесарем, а брат оператором в компрессорной. Я закончил техникум и работал
строителем – клал кафель, паркет.
- Хлебная специальность у тебя, - сказал я.
- Не жалуюсь, - говорит Айдын. – Сейчас тайл здесь кладу, ламинейт, что хочешь. Если будет надо – имей в
виду.Так вот, сразу после приезда брат стал присматриваться, во что бы вложить деньги. Остановился на том, чтобы
сделать свою пекарню. Он всегда хорошо готовил, а тут совсем нет кутабов, лаваша, наших сладостей, вроде пахлавы,
шякяр-чурека, сам знаешь. Свели его с человеком, который сдает помещение в рент. С этим самым Эмилио.
Договорились о цене, хотя тот вначале заломил выше крыши. А потом он спрашивает брата: сколько ты собираешься
вложить в это дело. Брат говорит: 80 тысяч. Эмилио говорит: Раз у тебя есть такие деньги зачем тебе такая головная
боль – утром рано вставать, целый день находиться в горячем цеху, и притом неизвестно, пойдет у тебя дело или нет. А
что мне делать, спрашиват брат. Я бы на твоем месте вложил бы деньги в ценные бумаги, говорит Эмилио, они в месяц
будут с этой суммы приносить тебе самое меньшее 2000 долларов. Думаю это столько же, сколько даст тебе пекарня,
только без геммороя. Брат подумал два дня, посоветовался с кем мог, составили они с Эмилио договор и брат отдал
деньги наличными Эмилио. Месяца четыре он получал от Эмилио по 2000 долларов, иногда чуть меньше, иногда
больше, в зависимости от котировок на бирже, как обьяснял ему Эмилио. А однажды он ничего брату не дал, сказал что
акции резко упали и все, кто их имел, понесли убытки, включая моего брата и Эмилио.Таков, мол, закон биржи, закон
капитализма. Брат говорит, я ничего не знаю, возвращай мои деньги или клянусь, я убью тебя. Эмилио стал кричать,
чтобы народ собирался – дело у него в офисе происходило, а брат совсем завелся, повалил его и стал метелить и
говорить, что это только начало, что если он не вернет деньги, ему крышка. Успел хорошенько навалять ему, но люди из
соседних офисов вызвали полицию, брата взяли, а потом на суде дали 6 лет. Договор, который подписал мой брат с
Эмилио юристы признали законным, а там маленькими буквами было написано, что в случае обвала на бирже брат
никаких претензий к Эмилио иметь не будет. После суда я остановил Эмилио и сказал ему: запомни, ты не знаешь, кто
такие кавказцы. Мы таких вещей не прощаем, если мы не отомстим, отомстят наши дети, внуки. Такой закон наших гор. И
ушел. Вот после этого он, очевидно, и нанял тебя. А я убивать его не собираюсь, мне главное освободить брата и
вернуть наши деньги.
- А чего ты вокруг дома ходил? – спршиваю я.
- Вчера ночью я проезжал мимо дома и свет не горел здесь. Я подумал, вдруг он сбежал уже. Пришел сегодня,
чтобы проверить.
- План есть у тебя? – спрашиваю я.
- Пока нет, но знаю, что земля у него должна гореть под ногами. Надо его пугать, делать вид, что кто-то пытается
проникнуть к нему в дом – сегодня я хотел сломать стекло в подвале. В конце концов он не выдержит и сам начнет
искать со мной встречи. Но вот ты не вовремя появился.
- Очень даже вовремя, - говорю. – Считай, что тебе крупно повезло. Если бы вместо меня сейчас здесь был бы
американец или испанец – твоя эпопея тут же бы закончилась. А со мной она только начинается.
- Что ты хочешь сказать? - спрашивает Айдын.
- А то, что я тебе буду помогать, - говорю ему. – Ты будешь знать о всех его передвижениях, планах. Через меня. И,
надо подумать, не может такого быть, чтобы два бакинца, центровых в общем парня, не смогли бы проучить этого
чатлаха.
- До конца жизни буду благодарен тебе только за эти слова, - говорит Айдын. – А если поможешь – я в долгу не останусь.
Достал я початую бутылку «Хенесси», которую открыл для Нинки в Фениксе, разлил по бумажным стаканчикам, мы выпили.
- Я тебе сейчас одну музыку включу – для тебя будет большим сюрпризом! – говорю Айдыну и ставлю в СД проигрыватель
диск с азербайджанской музыкой. Тихую громкость дал, чтобы мой гётверан не услышал и не проснулся. – Ну, как?
- Кто это? – сразу обалдел Айдын.
- Эюб Якубов! – говорю ему. – Когда я уезжал, я его там не слыхал. Недавно видно появился. Но как поет!
- Поверишь, - говорит Айдын, - с тех пор, как мы приехали, а уже больше года прошло, я первый раз нашу музыку слушаю. -
Джан э джан! – расчувствовался он после того, как Эюб хорошую соловьинную трель засандалил.
- Я тебе этот диск дарю, - говорю ему. – А себе я новый из интернета скачаю. Только послушаем пока.
- Спасибо, дорогой, - говорит Айдын и я чувствую, говорит от всего сердца. А я такой человек, когда мне от чистого сердца
что-нибудь говорят или делают, мне хочется еще больше тому человеку что-то сделать.
- Давай будем думать теперь, как наказать твоего чатлаха, - говорю. – Одно знаю точно, он очень жадный, по жизни
недальновидный и большой бздун.
- Вот на то, что он бздун – я на это очень надеюсь, - говорит Айдын. – Но и опасность в этом есть – он может капнуть в
полицию, и ему вдруг поверят на слово – я их законов не знаю!
- Так просто полиция тебя не возьмет – нужны хотя бы косвенные улики. Например, соседи скажут, что видели твою машину
возле его дома неоднократно. Ты где машину поставил?
- На улице, недалеко здесь.
- Вот, в следующий раз ставь как можно дальше и желательно в людном месте, возле универсама, ресторана, сам знаешь. А
сейчас лучше иди, чтоб не засветиться, - говорю ему. – Только оставь номер твоего телефона и запиши мой. – Достал я блокнот,
стал записывать свой номер, а Айдын увидел у меня под сидением нарды.
- Может один тас в короткие сыграем? – спросил он. – Сто лет нарды не видел!
- С удовольствием, - говорю. – Только надо очень тихо играть.
- Зары можно на мой платок кидать, - предложил Айдын. – И не хлопать камнями сильно.
- Хорошо, один тас можно, - стал расклыдывать я камни. – Тебе ведь завтра на работу.
- Да, у меня обьект на Холандейле, - говорит Айдын и кинул зару. У него сразу выдало шеш. Кинул я, у меня се. Сразу ему
повезло – это уже сигнал к проигрышу. Короче, играли мы с ним до утра, притом уже со второго таса на деньги, это я предложил,
потому что первый тас я проиграл и сказал, что когда на деньги играю, тогда я играю лучше. Чисто символически поставили на
кон 5 долларов и к утру я проиграл ему 55 долларов. Айдын не хотел брать, я заставил, потому что сказал, учти, я все равно
отыграюсь и возьму у тебя свои деньги. И потом это не игра была – я все время смотрел на дом Эмилио, потому что этот чатлах
мог вдруг услышать шум, когда иногда мы забывались и начинали громко говорить и стучать камнями.
На следующий день мы опять с Эмилио ездили по его делам, у меня при себе был портфельчик с запасом НЗ – водой,
булкой и консервами – мог выжить с этим запасом в течении 2-х суток, а может и больше.
Поздно вечером, как мы договорились пришел Айдын и мы стали разрабатывать план, который я предложил в общих чертах,
а Айдын одобрил. Когда все решили я дал ему свой второй пистолет, который держал в бардачке, но вытащил оттуда обойму с
пулями. Для нашего плана пули ему были не нужны, а чтоб под горячую руку не наделал глупостей, лучше, если пули останутся в
машине. В нарды в этот вечер не играли, он пошел спать в машину Эмилио, лег на заднее сидение – приятное с полезным –
поспал и одновременно занял нужную позицию.
Утром Эмилио как обычно выходит из дома, сует мне 150 долларов за ночь, не спрашивает, готов я или нет, говорит
«Пошли» и идет к своей машине, садится за руль. Я сажусь рядом. Эмилио только соби-рался вставить ключ в замок зажигания,
как Айдын приставил пистолет к моей голове и громко сказал:
- Подними руки! – и еще ткнул меня пистолетом.
Если б вы видели лицо Эмилио в этот момент – клянусь, точь в точь, как у того мексиканца из фильма, когда его ковбой
собрался пристрелить.
- Ты полегче, - огрызнулся я, но руки поднял. Айдын тут же защелкнул на них наручники, как я его научил. Правильно все
сделал. И вытащил у меня из-за пояса пистолет, в котором, конечно, не было пуль. На всякий случай.
- Теперь ты! – приказал он Эмилио и ткнул и его пистолетом в затылок, хорошенько так пнул – Эмилио жалобно заскулил и
поднял руки. « Это тебе за твое отношение к людям»! – с удовольствием подумал я. Айдын надел и ему наручники и сказал:
- Я тебя предупреждал, что рассчитаюсь с тобой?
- Предупреждал, - как пионер ответил Эмилио. Видели бы его родственники из Феникса в этот момент. И та племянница.
- И ты что думал, что я своего слова не сдержу? Думал, взял телохранителя и я тебя не достану?
- Да, я так думал, - чуть не плача сказал Эмилио.
- А у меня на сегодня билет на самолет – прикончу тебя и тут же улечу из Штатов, - зловещим голосом, как я учил, сказал
Айдын.
- Извини, что вмешиваюсь, - подал я голос. – А мирно решить этот вопрос нельзя?
- А кто ты такой, что голос подаешь?! – разозлился Айдын. - Я тебя сразу не прикончил только потому, что если буду убивать,
то обоих сразу. Чтоб после выстрелов сразу свалить. Понял?
- Да, да, - подал голос Эмилио, - лучше мирно решим этот вопрос. Прошу вас.
- Как мирно?! Мой брат в тюрьме и ты отнял наши последние деньги. Даже если ты мне предложишь деньги, а брат будет в
тюрьме – я все равно тебя прикончу! – размахивая перед его лицом пистолетом, орал Айдын.
- А если он освободит брата? – подал я голос.
- Опять ты суешься! – завопил Айдын и слегка вроде стункул меня пистолетом по голове – я замычал для понту. - Твое слово
здесь не стоит и цента! Не мешай мне!
- Да, да, - опять подал голос Эмилио. – Мой адвокат может ос-вободить твоего брата.
- Как? – строго спросил Айдын.
- Я напишу заявление, что отказываюсь от иска, - сказал Эмилио.
- А адвокат отнесет его судье и твоего брата тут же отпустят, - опять встрял я.
- Ты мне надоел! – сказал Айдын. – Еще слово и я тебя пристрелю.
- Отпустят твоего брата,клянусь жизнью! – скулил жалобно Эмилио. – Он правильно говорит. Адвокат все сделает.
- Ты хочешь и меня обмануть? – спрашивает Айдын и вытягивает ухо Эмилио чуть ли не на полметра к себе.
- Нет, жизнью клянусь! – закричал Эмилио.
- И деньги вернешь? – спрашивает Айдын и берется за другое ухо Эмилио.
- Хоть сейчас могу чек выписать! – стонет Эмилио.
- Меня как моего брата хочешь обмануть, хитрый шакал?! – Айдын стукнул Эмилио пистолетом по голове, не очень сильно,
но хорошо так стукнул.( «Это ему за Нинку!» – сразу решил я). - Чек можешь в одно место себе засунуть!
- Наличными могу дать, - заплакал Эмилио после удара по голове.
- Только если прямо сейчас дашь! – сказал Айдын. – В банк с тобой я ехать не буду.
- Как - сейчас?! – захныкал Эмилио. – Где я столько денег возьму?
- А ты поищи в своем сейфе. От налогов там свой кеш, небось,прячешь. И брата деньги там лежат, я уверен. Вот прикончу
тебя и займусь твоим сейфом.
Айдын отпустил уши Эмилио и схватил его за горло.
- Молчишь, старая лиса?! Все, ты мне надоел! – и стал его душить. – Дети брата остались без отца, жена его каждый день
тебя проклинает! Я должен тебя уничтожить!
- Подожди! – хрипло закричал Эмилио. - Я поищу в сейфе, там кое-что должно быть!
- Ладно! – отпустил его Айдын и вытолкнул из машины. – Твой последний шанс!
Я тут начал мычать.
- Сказать что-то хочешь? – спросил меня Айдын.
- Да.
- Ладно, говори, - разрешил Айдын.
- Не убьешь? – спросил я.
- Пока нет, - сказал Айдын.
- А меня с собой не берете? – спросил я.
- А зачем ты нам там нужен? – спросил Айдын и сразу все понял, - снял один наручник, чтобы пристегнуть меня к рулю. Я
поэтому ему и напомнил о себе – ноги ведь свободны, по жизни могу сбежать, а если не сбежал – уже под подозрением.
- Все же я его телохранитель, - сказал я.
- Не нужен мне такой телохранитель! – вдруг раздухарился Эмилио. – Тебя проморгал, а сейчас хочет на мой сейф
посмотреть!
- Раз он так кричит, значит ты пойдешь с нами, - решил Айдын, отстегнул наручник с руля и вытолкнул меня из машины. -
Пошел!
Я вылез из машины и Айдын прикрепил мой наручник к руке Эмилио.
- Вот так будет надежней, - сказал он и погнал нас в дом.
В доме Эмилио юлил, темнил, не хотел открывать сейф, говорил, что не может найти ключи, должен спокойно вспомнить, где
они лежат. Айдын завел его и меня в ванную, навел на нас два пистолета и сказал:
- Считаю до 3-х, а потом стреляю!
Эмилио зарыдал, а я начал уговаривать Айдына не убивать меня,мол я здесь не при чем, но Айдын сказал:
- Вы должны умереть вместе! Я не оставляю свидетелей. - И начал считать.
Как только он сказал «Раз!» Эмилио тут же достал из кармана ключи - все же жадность у него боролась со страхом и я,
честно скажу, не знал на 100 процентов, какой будет исход этой борьбы. Победила любовь к жизни: Эмилио открыл сейф. В
сейфе было тысяч 150, я прикинул на глаз. Айдын отсчитал 100000, остальные оставил в сейфе.
- Я беру свои 80, а 20 это штраф за то, что брат сидит в тюрьме, - сказал Айдын. – Справедливо?
- Если скажу несправедливо ты и остальные деньги заберешь, - сказал Эмилио.
- Ты угадал, - сказал Айдын, - потому что каждый день в тюрьме для невиновного человека стоит миллион долларов, а может
и больше.- А теперь пиши заявление и отправляй по факсу своему адвокату.
Айдын отцепил Эмилио от меня, пристенул его к ножке письменного стола и пока Эмилио писал свое заявление, Айдын мне
грозно говорил:
- Если я его не прикончу, значит и ты будешь жить, понял?
- Понял, - говорю.
- А если брата сейчас не выпустят – вам обоим крышка. Заберу тогда все деньги из сейфа и уйду. Улечу домой. Пусть без
брата, но с деньгами.
- Да я все сейчас сделаю! – тут же отозвался Эмилио.
- Посмотрим, - грозно сказал Айдын и опять обратился ко мне: - Но если ты когда–нибудь захочешь быть свидетелем по
этому делу – знай, что ты труп. Считай, что я отпустил тебя пока в увольнительное, понял?
- Не ребенок, понимаю, - сказал я.
Айдын прочитал вслух заявление, которое написал Эмилио, чтобы я был в курсе, что накатал Эмилио, там было все
правильно, я слегка кивнул Айдыну и Эмилио отправил факс. Потом Айдын набрал номер адвоката и дал трубку Эмилио и тот
сказал адвокату, что обстоятельства изменились и что надо освободить Мамедьярова из тюрьмы как можно быстрей. Потом
адвокат позвонил Эмилио и сказал, что все сделано – Мамедьяров через час выйдет из тюрьмы. Айдын тут же вывел нас во
двор, посадил в мой вен и мы все поехали к тюрьме – вен вел я, одна моя рука была прикована к руке Эмилио. В общем, мне это
не очень мешало. Встретили брата Айдына, лицом он очень оказался похож на моего соседа по Баку, инженера Новрузбекова,
сразу видно, приличный, честный человек. Потому, наверное, и попался на удочку Эмилио.
Недалеко от дома Эмилио Айдын приказал остановить машину, они с братом вышли и он сказал нам:
- Ключи от ваших наручников оставляю на заднем сидении. Возмете, когда приедете домой. Но если вздумаете жаловаться в
полицию – вам конец! Поступайте, как хотите,а я свое слово сказал. Понятно?
- Понятно, - ответили мы с Эмилио хором и уехали.
Только отъехали, Эмилио говорит:
- Едем в полицию! Тут рядом, через два квартала.
Я остановил машину и сказал ему:
- Вылезай!
- Для чего? – спрашивает Эмилио.
- Для того, чтобы мы с тобой разъединились.Снимем наручники. Ты поедешь в полицию, а я домой. Мне жить еще не
надоело!
- Как я поеду без тебя?! – возмутился Эмилио. – Ты ведь мой свидетель!
- Считай, что я ничего не видел, - сказал я. – Меня не было с тобой.
- Как не было?! – взвился Эмилио. – Почему?!
- Потому , что я еще молодой и хочу жить. А этим людям зарезать человека еще проще, чем барана, - сказал я. – Спасибо
скажи, что нас пожалели, отпустили.
- А как же мои деньги? – уже поспокойней сказал Эмилио, видно опять между жадностью и жизнью, выбрал жизнь.
- Это твое дело, - сказал я. – Если тебе дороже деньги, езжай в полицию.
- Ладно, поехали домой, - решил Эмилио.
У Эмилио во дворе мы, как сиамские близнецы вылезли из машины, я достал ключи и снял наручники.
- Хорошо еще отделались, - сказал я Эмилио.
- Что хорошо?! – недовольно сказал он опять тоном босса. – Потерял 100000 долларов! И все из-за тебя!
- А причем я?! – в самом деле удивился я. – Этого врага ты сам себе нажил.
- А кто допустил, что он спрятался в моей машине?! – визгливо закричал Эмилио. – Для чего я тебе платил деньги, если при
тебе меня заковали в наручники и ограбили?!
Ну что ему ответишь на это? Как ни смотри - он прав. Ведь я должен был проверить машину, прежде чем он сядет в нее.
- Значит, я плохой бодигард, - сказал я. – Вот тебе 150 долларов, что ты мне заплатил за эту ночь.
- Ха-ха! 150 долларов, когда я потерял сотню тысяч! – сказал он, но деньги забрал.
- Извини, если что не так, - сказал я, садясь в свой вен. – Хорошо, что живы остались и теперь тебе бодигард не нужен.
Прощай!
И я уехал.
Приехал домой, а там меня ждали Айдын с братом.
- Привез твои пистолеты, - сказал Айдын. – Боюсь их при себе держать без разрешения.
Зашли в дом, я достал новую бутылку «Хенесси». Выпили за успешно проведенную операцию.
- Сереж, - говорит Айдын, - ты думаешь почему я у него на 20000 больше взял?
- Пени за то, что брат сидел, - сказал я. – Очень правильно взял, молодец. Вчера мы с тобой этот вариант не рассматривали.
- Хорошая мысль приходит вовремя! – сказал Айдын. – Это я для тебя взял. Без тебя ведь еще неизвестно, что у меня вышло
бы. Ты очень помог мне.
- Да ты что?! – удивился я. – Мне ничего не надо. Я ведь просто так тебе помогал, как земляку.
Но Айдын и его брат Зафар стали меня уговаривать взять эти деньги, я ни за что не соглашался и в конце концов я сказал,
что согласен взять половину, 10000, а вторую половину должен взять Айдын. Так будет справедливо. Мы оба разработали этот
план, репетировали полночи и потом днем успешно осуществили. Айдыну пришлось согласиться. И когда допили конъяк вдруг
решили вложить с Айдыном наши деньги в создание частного детективного агенства. Это идея, сам не знаю как пришла мне в
голову. Наверное потому, что Айдын очень грамотно все делал, оказался четким напарником. Я сказал об этом Айдыну и он тут
же согласился, говорит, мне тоже понравилось, как мы работали. Зафар сказал, что и он готов вложить, сколько надо в наше
агенство. Он может быть администратором, директором, кем угодно. На том и расстались.
Потом я позвонил Пуделю, сказал, что ушел от Эмилио и свои 10 процентов за четыре дня моей работы он может уже
получить. Я, конечно, не сказал Пуделю про ночные свои деньги, пусть это будет в счет его портсигара. Пудель как услышал про
деньги хотел тут же за ними приехать, но я сказал, что устал и завтра вышлю ему чек по почте.
И только я положил телефон, как вдруг звонок в дверь. Открываю, стоит Эмилио.
- Что случилось? – спрашиваю.
- Я уже без тебя дома спать не cмогу, - говорит Эмилио. – И тем более, что еще один человек есть, который мне угрожал,
звонил из Феникса.
- Какие условия? – строго спрашиваю его.
- Такие же, - говорит Эмилио. – Согласен?
- На такие же - нет, - говорю и вижу, что он в моих руках, сколько скажу – столько заплатит. Опять бздит как собака. Мне даже
жалко его стало.
- А сколько хочешь? – спрашивает он плаксивым голосом.
- Хочу, чтобы утром я пил у тебя в доме кофе, ел сэндвичи, короче, нормальное трехразовое питание в день. Я из-за тебя
портить свой желудок не собираюсь!
- Согласен! – обрадовался Эмилио. – Поехали сейчас ко мне, вместе поужинаем, у меня в холодильнике такие шримпсы есть,
я их приготовлю – пальчики оближешь.
И такой он был в этот момент нормальный, даже симпатичный, честное слово, что я чуть не пожалел, что мы с Айдыном его
наказали. А потом подумал, что раз так преобразился человек – значит здорово бздит, видно хорошо кинул своих родственников
из Феникса, а эти мексиканцы в самом деле замочить могут. Хотел было отказаться, но было уже поздно – он ведь мои условия
принял. А у нас во дворе в Баку в таких случаях обратного хода нет. Так я воспитан.
Август 2008 года, Майами
